Айбала. История повитухи - стр. 34
Айбала скучала по широким асфальтированным улицам райцентра, по витринам магазинов, за стеклами которых, словно сокровища из сказки про Али-Бабу, были разложены разнообразные товары, и даже выхлопные газы автобусов и машин вызывали у нее не раздражение, а восхищение. Айбала хотела снова пройтись по центральной улице Цуриба, купить горячий пирожок у торговца-лоточника и не торопясь съесть его под козырьком автобусной остановки.
Развешивая на веранде отстиранное белье, Айбала не подозревала, что ее желание вскоре сбудется. Она была уверена, что до свадьбы ее подруги Медины ничто не нарушит размеренный порядок ее жизни. И когда на следующее утро дверь дома Галаевых затряслась под нетерпеливыми ударами, сердце Айбалы не забилось в предчувствии неотвратимой перемены, только брови удивленно взметнулись: кому не терпится в такую рань?..
Повязывая платок, Айбала мысленно перебрала всех беременных, но ни у одной срок не подошел даже близко.
В проходной комнате она увидела отца и Тимура Сулейманова, младшего сына директора магазина. Тимур, бледный и с расширенными от страха глазами, повторял как заведенный:
– Алима… кричит… очень больно. Алима… кричит… очень больно.
Джавад повернулся к Айбале, отрывисто бросил:
– Позови мать. Она моется.
Но Шуше уже и сама появилась, со скрученными в узел влажными волосами, одетая в домашний велюровый халат и овчинную жилетку.
Тимур посмотрел на нее безумным взглядом и повторил:
– Алима… кричит… очень больно. Помогите, Шуше Наврузовна!
Тимур и Алима поженились в прошлом октябре по взаимной любви, поселились в пристройке во дворе дома Сулеймановых. Алиме было семнадцать, Тимур на два года старше. Он на жену надышаться не мог, обращался с нею ласково и не обращал внимания на насмешки старших братьев, регулярно поколачивающих собственных жен. Когда узнал, что Алима понесла, чуть с ума не сошел от радости. Ее срок был не больше шести недель, а при таком сроке внезапная боль означала или выкидыш, или внематочную беременность.
– Сознание теряла? – спросила Шуше.
– Что? – Тимур посмотрел так, будто не понял вопроса. – А, да. – Он быстро закивал. – Теряла. Два раза. И белая вся. Кричит и разогнуться не может. Пойдемте, ради Аллаха. Скорее надо!
– Торопить он меня еще будет, – проворчала Шуше привычную фразу, которую она сотни раз говорила нетерпеливым мужьям рожениц, а у самой лицо напряглось от неприятного предчувствия. – Приду скоро, понял, да? Иди к жене.
– Ради Аллаха, Шуше Наврузовна…
– Иди, сказала! Мужчина ты или нет?
Тимур ушел. Шуше сказала Айбале:
– Плохо дело. Иди одевайся быстро. Я тоже сейчас соберусь.
– Я одета. Только накидку еще. Иди, я пока сумку проверю.
Айбала подумала: хорошо бы, чтоб у Алимы был просто выкидыш. Такое случалось, особенно с первыми беременностями: подняла тяжелое, или застудилась, или муж побил, да мало ли причин? Женщины переживали такую потерю по-разному: кто горевал, кто смиренно принимал волю Аллаха, но рано или поздно они снова беременели и благополучно рожали. Бывало и такое, что выкидыш становился привычным, тогда мать или старшая сестра мужа сопровождали невестку в амбулаторию, где давали направление в райцентр на обследование.
Айбала знала, что при выкидыше не может быть настолько больно, чтобы терять сознание. Правда, Алима могла тяжело переносить даже незначительную боль. Хотя она и родилась в ауле, внешность имела нездешнюю: тонкокостная, узкобедрая, с такой прозрачной кожей, что просвечивали вены. Афият Сулейманова отговаривала сына от женитьбы на Алиме, мол, не той она комплекции, чтобы рожать, разве можно с такими бедрами родить? И молока у ней не будет, груди нет совсем, видела я ее в одной рубашке, накануне свадьбы сказала сыну Афият. Вот посмотришь, сказала она, не видать тебе с ней счастья.