Айбала. История повитухи - стр. 18
Скрипнула калитка. Вошла Меседу в черном никабе, открывавшем только глаза и кусочек лба. Поверх пальто она надевала просторную черную накидку, скрывавшую изгибы стройного тела.
– Ты что тут мерзнешь, Айбала? – удивилась она. – Почему в дом не идешь?
– К маме Зури Замировна пришла.
– И о чем они говорят? – спросила Меседу странно изменившимся голосом.
– Не знаю. Я сразу ушла.
Меседу направилась к дому, но на полпути остановилась и нерешительно сказала:
– Мне нельзя сейчас туда… Иди, скажи маме – я вернулась.
– Ты думаешь, Зури Замировна из-за тебя пришла? Она спрашивала, дома ли ты…
– Иди! – нетерпеливо перебила Меседу. – Я тут подожду.
Айбала не понимала, что происходит, и поведение Меседу, обычно сдержанной и почтительной с Айбалой как со старшей сестрой, добавляло еще больше неясности. Она намеренно громко протопала по крыльцу, хлопнула входной дверью, помедлила немного перед тем, как войти в дом.
Женщины пили чай с бахухом[19]. Это лакомство Шуше держала в жестяной коробке на верхней полке буфета и доставала только по особым поводам. Бахух остался с того раза, когда Шуше пекла его на рождение младшего сына Зайнаб в ноябре и угощала всех, кто приходил поздравить ее с очередным внуком.
В душе Айбалы шевельнулся страх. Она попыталась связать неожиданный визит Зури, странное поведение матери и бахух на столе. Внезапная догадка пронзила ее словно молния.
Зури могла прийти к Шуше только по одной причине: чтобы засватать одну из ее дочерей.
Значит, вот почему она спрашивала про Меседу… Ну конечно, разве кто-то мог посвататься к Айбале. Но кто жених? Зури была бездетна и в близких родственниках имела только муллу, но он был совсем старик, а его взрослые сыновья и внуки жили не то в Буйнакске, не то в Махачкале. Может, кто из соседей обратился к ней с просьбой выступить в роли свахи? Такое вполне могло быть, если мать парня умерла, а теток или сестер у него не было.
Айбала посмотрела на довольное лицо Зури, выражение которого могло означать только одно: дело слажено.
– Покормила скотину? – необычно ласково обратилась к Айбале мать.
– Да. – Айбала помедлила. – Меседу вернулась. Спрашивает, можно ей войти?
Зури тут же поднялась и стала надевать пальто.
– Спасибо за угощение, Шуше. Теперь к брату пойду с радостной вестью. Храни Аллах тебя и всю твою семью. Пусть наше дело сладится.
– Иншааллах[20]!
Айбала, не дожидаясь ухода гостьи, быстро прошла в спальню и в оцепенении остановилась посреди комнаты, не веря тому, что услышала.
Бедная Меседу! Неужели ее отдадут за Садуллу-хазрата?
Мулла был ровесником отца, его возраст приближался к семидесяти. Он похоронил двух жен, а оставшиеся две жили с ним в одном доме и воспитывали тех детей, которые еще не достигли совершеннолетия и не создали свои семьи.
И вот теперь мулла решил взять Меседу, которой еще не исполнилось шестнадцати! Она войдет в семью третьей женой – самой младшей не только по возрасту, но и по статусу, а потому самой бесправной. Ей достанутся наиболее тяжелые домашние обязанности, и она должна будет ублажать старика до тех пор, пока Аллах не призовет его к себе.
Нет, отец этого не допустит! Да и мать не принудит Меседу к такому браку. Она согласилась с Зури только на словах, чтобы не обижать ту прямым отказом. Она даже не скажет Меседу об истинной причине визита Зури, чтобы не расстраивать и не оскорблять ее этим предложением.