Автор ее беременности - стр. 18
В нашем некогда милом уютном гнездышке, которое мы свили для вот-вот должных появиться птенцов, повисла звенящая недобрая тишина. Ни музыки, которую Андрей обычно слушает работая в мастерской, ни бормотания телевизора, а гнетущая, неуютная тишина и темень. Прохожу на кухню. Скрестив руки на груди мой муж стоит лицом к окну. Окна как раз выходят на крыльцо, и он наверняка видел как я пулей выскочила из такси. Оборачивается ко мне.
– Явилась? – его светло-голубые глаза наливаются сталью, губы смыкаются в тонкую нитку.
– Андрей, произошло ужасное…
– Я вижу! – перебил он меня. – Настолько ужасное, что ты даже платье где-то свое потеряла!
Его голос срывается на крик. Но и я тоже оправдываться за то, чего не делала не собираюсь. Разворачиваюсь чтобы уйти в душ, но он в два счета оказывается около меня.
– Мы же ребенка планируем уже хер знает сколько лет! Как ты могла послать всё к чертям и нагадить…
– Замолчи, Андрей! Не смей мне так говорить, ты не видишь в каком я состоянии?! Меня изнасиловали!
– Изнасиловали тебя? – Андрей безошибочно находит горошину соска под рубашкой ублюдка и сжимая, выкручивает его со всей силы.
Из глаз моих помимо воли выступают слезы от боли и обиды.
– Это с каких пор насильники отдают жертвам свою одежду? – муж хватает меня за запястье с такой силой, что там теперь останется синяк. Рывком выворачивает тыльную сторону ладони и подносит к своим глазам. – Кольцо теперь тоже у нас перед изнасилованием снимают?
– Прекрати, отпусти! – бьюсь я, пытаясь выхватить руку.
Но он будто не замечает моей боли и страха. Рвет воротник вниз, так что пуговицы, точно горох из мешка просыпаются на наш широкий обеденный стол. Обнажает засос на шее, смыкая на ней свои тонкие длинные пальцы.
– Придушить бы тебя, гадина! – шипит прямо мне в глаза.
А сам настолько на взводе, что реально боюсь – придушит или убьет как-то по-другому.
– Только мараться о шлюху неохота!
– Да как ты можешь, Андрей?
– Я был в клубе – Андрей всё же отпускает мою шею. – Мне сказали, что сначала ты танцевала с большим начальником, а потом поднялась с ним наверх. А второй босс повез тебя домой, домой к себе очевидно!
Андрея трясет, будто в припадке. Я сама понимаю, что с его слов всё выглядит далеко не в мою пользу. Но это же не так!
– Хочешь сказать, что это теперь изнасилованием называется?! – он резко валит меня на стол, переворачивая лицом вниз.
Одним рывком сдирает с меня брюки, выставляя обнаженные ягодицы на показ.
– Белье тоже насильники себе забирают? – бьет со всей силой по обнаженной нежной коже наотмашь.
Я не могу сдержать болезненного стона-всхлипа. Всё что он делает со мной – унизительно и несправедливо. Почему верит кому-то из клуба, а меня даже выслушать не хочет? В ушах звенит, кожа горит от удара. Синяк наверняка будет и там.
– У мамы пока поживу! – шипит Андрей, уже отвернувшись. Через пару секунд громко хлопает входная дверь.
Стою еще какое-то время с задранным вверх оголенным задом. Этот удар нельзя сравнить ни с игривыми шлепками в стиле БДСМ, ни с чем другим, вызывающим возбуждение и удовольствие. Это – унижение в чистом виде. Всхлипываю, и полностью раздавленная сползаю со стола.
***
Вибрация телефона возвращает меня в реальность. Не глядя хватаю трубку.
– Сашенька, солнышко, я хотел тебе сказать на счет твоего мужа! – юлит голос Ильи Климовича. – Он приезжал в клуб, так что будь поосторожней, девочка мо…