Автономный дрейф - стр. 14

– Давай подождем до часу ночи. Может быть, ветер изменится и все обойдется, – ответил механик.

Алексей вышел из кают-компании на верхнюю палубу проверить погоду. Ветер усиливался, и вахтенный у трапа[13] самостоятельно укреплял дополнительный конец.

«Нужно принимать меры безопасности», – подумал Алексей.

Он вызвал на шкафут дежурную швартовую группу и поставил задачу поднять трап на борт корабля, понимая, что при усилении ветра его может сорвать в море. Атмосферное давление продолжало падать, а ветер набирал силу. Корма корабля начинала заваливаться на угол пирса[14]. Но корабельная сталь и ржавое пирсовое железо еще не соприкасались друг с другом. Они лишь, как два бульдога перед схваткой, то приближались, то отступали, глухо рыча и лязгая стальными корабельными бортами как собачьими челюстями.

Что делать в данной ситуации, Алексей знал. Штурманская подготовка в училище и два месяца службы на корабле подсказывали ему, что необходимо срочно предпринять, о чем он доложил старшему на корабле.

По «Каштану»[15] Коркин запросил дежурного по электромеханической боевой части о возможности включить дежурный дизель. Тот ответил, что, не получив «добро» от механика, этого сделать не сможет.

– Так запросите у него разрешение, – резко ответил Алексей. – Доложите через три минуты.

Ответ пришел через минут десять: механика нигде нет. Алексей спустился в офицерский отсек и постучал в дверь каюты старшего на борту. За переборкой стояла мертвая тишина.

«Наверное, пьет», – подумал он.

Решение созрело само собою. Согласно инструкции дежурный вправе принимать самостоятельные решения при чрезвычайных ситуациях. Ответственность за корабль требовала от него конкретных действий по обеспечению безопасности стоянки.

– Ютовых на ют. Шкафутовых на правый шкафут[16]. Швартовной[17] партии готовность номер один. Запустить дежурный дизель-генератор, – скомандовал Алексей по корабельной трансляции.

Совместными действиями дежурных расчетов корабль переместили правым бортом к пирсу. Потом вывалили дополнительные кранцы, чтобы борт не бился о пирс. Швартовая партия под его руководством до утра меняла бортовые кранцы и закрепляла слабеющие от мощных порывов ветра толстые пеньковые тросы. Тем самым удалось избежать навала корабля на пирс.

Уже глубокой ночью к нему вышел старшина Соколов с кружкой крепко заваренного чая.

– Товарищ лейтенант, согрейтесь.

– Соколов, что это за люди? – спросил Алексей, заметив в лучах прожектора выскакивающих на верхнюю палубу из-за перегородки группу матросов в красных спасательных жилетах. – Я уже давно дал команду «отбой» аварийной партии, – резко произнес Коркин. – Люди должны спать.

– Товарищ лейтенант, это добровольцы из числа старослужащих. В швартовой партии одни караси-первогодки. Мы их спать отправили. Ветер-то не ослаб. Мало ли что еще может случиться.

– Опять ты старую песню о годках и старпоме завел, – грубовато оборвал его Коркин.

– Да нет, товарищ лейтенант, – ответил Соколов, – мы лично вас решили поддержать. Нужны вы нашему экипажу.

– А что делает моряк на швартовых[18]? – Алексей рассмотрел в свете прожектора человека, укреплявшего что-то на заведенных на берег тросах.

– Ставит противокрысиные щиты, – буднично ответил Соколов.

Алексей с благодарностью посмотрел в глаза старшины, про себя подумав: «Все детали учли моряки, вот что значит уважение на флоте!»