Автобиография пугала. Книга, раскрывающая феномен психологической устойчивости - стр. 27

Таков наиболее архаичный способ защиты, используя который общество, тем не менее, не способно вернуть себе обладание прежними настройками и сообщить смысл травме. После того как с нами случилась катастрофа и мы встретили спасателей, подтвердивших, что мы живы, необходимо разобраться в том, что же все-таки произошло – если мы хотим, чтобы наша дальнейшая жизнь развивалась в правильном направлении. Именно поэтому мы частенько видим тех, кто пережил душевные травмы, возвращающимися на место трагедии и рассматривающими камушки под ногами в надежде найти хоть какой-то ответ на то, что же с ними приключилось: «Раз я отыскал фотографию, значит, у меня была семья… Я подобрал сломанную рамку от диплома, значит, я был бакалавром… До войны у меня тоже была мама. Я тоже был нормальным, как все остальные». Отыскать ключ к прошлому означает собрать куски разделенного на части «я».

Когда наше окружение гибнет в катастрофе, оно, понятное дело, не способно рассказать нам о том, что случилось. Когда рассказы окружающих заставляют нас молчать, создавая впечатление, будто ничего не случилось, переживший травму испытывает непрекращающееся состояние шока. И он убегает от прошлого, выкидывая из истории своей жизни целую главу, которую окружающие не способны прожить вместе с ним. Он адаптируется к тишине, обволакивающей его и заставляющей онеметь часть души. Но нередко он открывает для себя архаичный защитный механизм – колдовство! Все исторические общества свидетельствуют о наличии подобных попыток объяснения, предпринимаемых теми, кто пребывает в ситуации полного непонимания, оставшись один на один с их собственным страданием. В Средние века болезнь отождествляли с божественным наказанием. Полагали, что множество бед проистекает от колдунов. Невероятно боялись сглаза и, повинуясь этому страху, порой совершали абсолютно бредовые поступки. Сегодня объяснение трагедий вмешательством оккультных сил выглядит еще более весомо благодаря развивающемуся техническому прогрессу. Оккультизм, архаичная защита, оберегающая пережившего травму, препятствует обретению им психологической устойчивости, поскольку приводит к неизбежному формированию враждебных кланов, противостояние которых заканчивается войной, иными словами, любые защитные механизмы, немедленные адаптивные преимущества кажутся столь важными и столь легкодостижимыми, что многие пережившие несчастье стремятся найти свое убежище в них.

Во время наводнений в районе Соммы в 2001 году люди не могли понять, как их тихая сельская местность могла стать местом трагедии. Они спасались от воды на лодках или перебираясь по крышам домов. Физическое и психологическое оцепенение, бред, душевные страдания. И вдруг вдали блеснул свет: во всем виновато правительство, развернувшее паводковые воды Сены с целью защитить от них парижан! Премьер-министр Лионель Жоспен пережил шок, когда жертвы обвинили его в подобном вредительстве. Он даже начал заикаться, отвечая на абсурдные обвинения и пытаясь подобрать убедительные аргументы. Он просто не мог представить, что несчастные уже чувствуют себя гораздо лучше, поскольку отыскали рациональное зерно в атмосфере всеобщего бреда и хаоса. Пострадавшие объединились, чтобы собрать аргументы, которыми необходимо было подкрепить слухи; они действовали сообща – говорили и возмущались. Им удалось даже создать у широкой публики впечатление, будто наводнение привело к серьезным человеческим жертвам. Распространяемые слухи помогли каждому сложить в единое целое смешанные с водой осколки своего «я»: «Мы