Автобиография пугала. Книга, раскрывающая феномен психологической устойчивости - стр. 24

потому можно предположить, что религиозные евреи идут на большой сознательный риск, связанный с возникновением посттравматических страданий. Впрочем, сам вид обломков, грязи, разлитого масла, фрагментов плоти взрослых и детей, а также резкие запахи и т. д. не позволяют отказываться от этой работы и иногда препятствуют возникновению эмоций. Среди сотни мужчин-спасателей было проведено социально-психологическое исследование, посвященное изучению копинг-стратегий:[51] поддержка общества, чувство юмора, упорное отрицание очевидного, вера и желание действовать активно рассматривались во время испытания как надежные факторы психологической сопротивляемости. Большинство из опрошенных спасателей имели опыт работы (80 %), сами пострадали от подобных атак (51 %), либо от терактов пострадал кто-либо из членов их семей (11,5 %). Несмотря на то что эти ситуации выявили объективную эмоциональную уязвимость респондентов, большинство мужчин не испытывали ни малейшего чувства опасности (91 %) и только некоторые выражали беспокойство (2,3 %). В целом члены ЗАКА меньше страдали от посттравматических расстройств, чем основная масса израильского населения.[52] Однако в после дующие годы большинство из них изменили свой привычный образ жизни (59 %). Они стали особенно восприимчивы к терактам, чаще обращались к Богу и чувствовали, что еще в большей степени, нежели раньше, должны заниматься своей работой. Лишь два процента из числа респондентов пострадали эмоционально, тогда как среди остальных групп спасателей посттравматический синдром отмечался чаще.

Все эти исследования имеют своей целью установить следующий факт: теракты в итоге приводят к последствиям, противоположным тем, на которые рассчитывают их организаторы: они сплачивают пострадавших и усиливают их мотивацию к противодействию, – разумеется, без учета того факта, что очередные теракты легитимизируют ответное законное насилие. Этот психосоциальный феномен, возможно, объясняет, почему радикальные политики, выступая против терактов, объединяются между собой и призывают к еще более резким ответным действиям.

Сложился стереотип, будто религиозные люди всегда печальны. А вот евреи из ЗАКА среди ужаса, царящего вокруг, демонстрируют юмор, который может даже смущать окружающих. Некоторые наблюдатели бывают шокированы, поскольку, по их мнению, шутить во время трагедии неприлично. Однако все исследования, касающиеся оценки критериев психологической устойчивости, подчеркивают, что юмор выступает в роли надежного эмоционального защитника. Это не означает, что обязательно быть веселым, чтобы иметь чувство юмора. Согласно Фрейду, «юмор позволяет представить травмирующую ситуацию таким образом, чтобы обозначить в ней ироничные, шутливые аспекты».[53] Подобная реакция приводит окружающих в замешательство, поскольку, смещая на периферию гипнотизм ужаса, она освобождает страдание и переворачивает кошмарные образы. Эта психологическая стратегия, следовательно, является чем-то вроде защитных механизмов, описанных в литературе психоанализа.

Ни одно дородовое обследование не смогло выявить у плода трисомию. Шок был ужасным, обескураженная мать не могла даже плакать. Дом погрузился в тишину. Все страдали молча, занимаясь лишь необходимыми домашними делами. Пять месяцев спустя мальчик-родственник вместе с родителями пришел в гости в этот дом, увидел ребенка и обратился к его матери со следующими словами: «Похоже, у вас в семье появился монгол. Кстати, у нас в школе есть одна китаянка. У них всех косые глаза».