Август Хромер - стр. 19
Извозчик, конечно, спрыгивать и отворять перед нами двери не стал, но и дороги переспрашивать тоже – мягко тронувшись, мы тут же двинулись домой. Первые десять минут езды содержали всего два звука: цокот копыт и негромкий стук колёс. Мы оба молчали. В экипаже, как ни странно, довольно холодно.
– Сколько нам заплатили? – вскинул голову Истериан.
Я достал увесистый кошель, полученный от инспектора. Согласно нашим требованиям, там должно было быть денег в размере тысячи пятисот ялеров. Всю сумму нам отсыпали мелочью, но, по крайней мере, всю. Алчный и жадный мэр любит сокращать наши гонорары. Видимо, надеется на экзорцистов.
– Все деньги на месте, – успокоил я товарища, спустя время, потребовавшееся для подсчётов.
– Падальщики больше не жируют на нашу долю?
– Если бы так, мы бы получили сегодня вдвое меньше, – отметил я.
– Будем откладывать на автокарету?
– Всенепременно, Истериан, – язвительно-весело ответил я, всплеснув руками, – И расшибём её об памятник Валамору!
– Чем тебе не угодил личный транспорт? – сконфужено бросил Истериан.
– Ты, например, способен бегать быстрее любой автокареты.
– А ты?
– А я никогда не тороплюсь, – и это, в принципе, является правдой.
Истериан махнул рукой и уставился в окно. Я от нечего делать последовал его примеру. На улицах копошатся какие-то люди в непонятных тёмных плащах. Сразу вспомнились слова инспектора о сектантах.
Странные личности дружно несут непонятный предмет, я быстро потерял к ним всякий интерес. Наш экипаж свернул и попал на улицу Саренз. До дома осталось всего ничего… Даже Истериан оживился.
Улица тихая и спокойная, из-за чего я её и выбрал. Ни одного питейного или иного увеселительного заведения, пара портняжных лавок, а так – сплошь двухэтажные домики зажиточных граждан, большинство из которых здесь не живёт, а лишь заезжает на время. Места от этого только чище, тише и спокойнее. Я это ценю. Одиночество и спокойствие…
– Сколько времени? – осведомился полукровка.
Я моментально достал многофункциональные часы и глянул на стрелки, которые уже давно показывают время, а не место скопления крови.
– Почти половина восьмого, – на улице темно, это ещё при том, что тучи немного прохудились, подарив городу под вечер пару лишних лучей солнца.
– Нас уже ждёт ужин! Арика обещала приготовить фаршированную утку, как ты любишь!
– Я люблю всё, что готовит наша прелесть, – позволил себе лёгкую улыбку.
– Я ей передам, что ты снова называешь её прелесть! – лукаво оскалился в мой друг.
– Буду тебе признателен.
Коляска вскоре остановилась, и с козел донёсся голос, способный в момент свести в могилу любого логопеда:
– Приехали, господа!
Покинув услужливо предоставленный экипаж, мы двинулись по узкой дорожке меж голых кустов к дому. На ходу Истериан выкрикнул благодарность любезному, но ведь извозчик просто выполнил приказ, и будь его воля – он бы не в жизнь нас бесплатно не повёз! Чего его тогда благодарить? Он меня за то, что металлическая тварь не разнесла его дом, любимый паб, не убила его, его друзей или родственников не поблагодарил.
И так в Гольхе, по моему мнению, всё. Город и люди в нём слишком чёрствые, чтобы проявлять самое своё естество – душу. А раз так, то и я примером для них становиться не собираюсь.
Трещины на плитах, слагающих собой дорожку к ступеням дома, я помню наизусть, поскольку часто пялюсь себе под ноги. Истер с Арикой в один голос кричат, что во всём виновата моя сутулость… Возможно.