Авернское озеро - стр. 38
– А как же! Сказал. Ты считаешь это глупостью? Так я же дурак. У меня что на уме, то и на языке.
– О господи, – вздохнула Соня. – Представляешь, в какое положение ты меня поставил? Андрея хоть за столом не будет?
– Как это не будет? Он же мой друг, а не холоп. И потом, вдруг ты захочешь убить меня вилкой?
– Мне уже этого хочется…
Денис открыл массивную дверь своим ключом и пропустил Соню. Но она тут же отскочила назад, испугавшись своего отражения в огромном зеркале, висевшем напротив входа. Широкие ладони Дениса уперлись ей в спину.
– Извини, я забыл предупредить. Это мачехины причуды… Она, видишь ли, доморощенный психолог. Считает, что это прием самозащиты против тех, кто приходит с недобрыми намерениями. Вроде энергетического экрана.
– Ты знаком с биоэнергетикой?
– Слегка… Читал кое-что. Меня это не заинтересовало.
Взяв за руку, Денис провел ее через некое подобие зимнего сада с увитыми плющом стенами и пальмами вдоль окон. Соня попыталась вспомнить на ходу названия знакомых растений, ведь некоторые из них росли в ее собственном кабинете, но ей ничего не пришло на ум, что и следовало ожидать, ведь она никогда не засоряла голову лишней информацией.
Заглянув сбоку в стеклянную дверь, Денис сделал большие глаза и шепнул:
– Они здесь. Ну, не трусь.
Не выпуская ее руки, он толкнул дверь. Множество любопытных глаз уставилось на нее. У Сони инстинктивно подобрались мышцы. Все звуки, кроме тихой музыки, угасли, и голос Дениса прозвучал неожиданно звонко:
– Всем привет! Я счастлив представить мою будущую жену. Ее зовут Соня.
Высокий человек с красивой седой прядью в густых волосах шагнул к ним, и Соня почувствовала, как ласкающие ее пальцы сжались.
– Павел Васильевич, он пошутил! – выкрикнул Андрей. – Они только что познакомились. Это он придуривается.
– Я понял, – сдержанно ответил Зимин.
Денис заупрямился:
– Я не придуриваюсь. Я говорю то, что чувствую.
Приобняв сына, Зимин незаметно оттеснил Соню и еле слышно произнес:
– Это и есть, сынок, самая большая дурость.
Денис ответил так же тихо:
– Годами врать друг другу гораздо умней.
Отцовская рука медленно сползла и задержалась у поясницы. Шутливо хлопнув сына по заду, он сказал:
– Ничего, малыш, веселись. Пока я жив, тебе не о чем беспокоиться.
– А если мне хочется?
Соне теперь был виден лишь его слегка вздернутый профиль. На старшего Зимина она старалась не смотреть. Достаточно было одного взгляда, чтобы убедиться – они совсем не похожи. В лице Дениса покоряла лукавая утонченность, хотя в скулах оно было широко и суживалось только к подбородку. Но каждая его черта – узкие серые глаза под темными прямыми бровями, острый ровный нос, четко очерченные губы, всегда готовые к улыбке, – была преисполнена устремленной ввысь легкости. Отец же был тяжел даже внешне. Крупный нос угрожающе нависал над выпяченными губами, а взгляд небольших, как у Дениса, глаз давил, хотя они и были очень светлыми. Одно в нем было безупречно – пышные, тщательно уложенные кудри. В сравнении с ними волосы Дениса казались жидковатыми, и он не особенно заботился о них, небрежно отбрасывая со лба пятерней или, если уж очень мешали, собирая в хвостик сомнительной густоты. Сейчас они попросту топорщились в разные стороны.
Прервав общий разговор, возобновившийся после появления Дениса, вошла Зимина. Увидев Соню, она внезапно остановилась, но ни один мускул в ней не дрогнул. В ее походке, когда она прошла к столу, Соне увиделось нечто вызывающее и боевое, будто каждым шагом Нина Викторовна давала понять, что готова к любым действиям, придуманным психиатром.