Авария Джорджа Гарриса (сборник) - стр. 14

Кей, худощавый человек лет пятидесяти, с темными колючими глазами и горбатым хищным носом, иронически усмехнулся.

– Насколько нам известно, – сказал он, – здесь вообще не очень стреляли… последнее время.

Гаррис развел руками: не его вина в том, что напуганные мощью американского оружия немцы удирали поспешно и не смогли организовать сколько-нибудь серьезного сопротивления.

– Бросьте, – сказал Стэнхоп. – Вы говорите не с репортерами. И давайте выпьем. Неужели здесь придется погибнуть от жажды?

– Вы плохо думаете обо мне. Виски, вермут или джин?

Гости попросили виски, и Патти принесла бутылки, бокалы со льдом и сифон с содовой.

– Славная девушка, – сказал Стэнхоп, провожая Патти взглядом.

Гаррис усмехнулся.

– Я знаю толк в людях и умею подбирать их для себя. Исполнительна и надежна, как арифмометр. Но последние полгода сильно отразились на ней. Бедняга никак не может прийти в себя… Патти, – сказал комендант громко. – Вы можете отдыхать.

– А как же рация, сэр?

– К черту рацию. Война окончилась, и теперь рация может подождать. Ничего с ней не стрясется.

Патти вышла.

– Что же случилось с ней? – спросил Кей.

– Это длинная история, – Гаррис нахмурился, отгоняя мрачные воспоминания.

Скрипнула дверь. В кабинет просунулась голова капрала Динкера. Он робко доложил, что к коменданту пришел еще один немец.

– Где его взяли? – спросил Гаррис.

– Он пришел сам, – объяснил Динкер. – Это какой-то странный немец, сэр.

– Гоните его!

– Я пытался это сделать, но он не уходит. Он утверждает, что знает этих джентльменов. Право, я…

– Стоп, капрал, – прервал его Стэнхоп. – Он сказал, что знает нас?

– Да… И что вы назначили ему встречу здесь.

– Зовите его!

Динкер исчез и через минуту ввел посетителя. Это был Гюнтер Векслер, гауптман. Но сейчас одежду его составляли не мундир офицера, как полгода назад, а отлично сшитый серый костюм, пыльник и шляпа.

– Ба, да это Векслер! – воскликнул Стэнхоп.

– Могу поклясться, что это он! – подтвердил Кей.

Векслер, сияя улыбкой, подошел к американцам и горячо пожал им руки.

– Да, – сказал он, – это я, господа. Рад приветствовать вас в моей стране. Чтобы пожать вам руки, я сделал за три часа почти триста километров.

– Знакомьтесь, – сказал Кей и представил Гаррису Векслера. Последний отрекомендовался представителем фирмы «Хофт унд Векслер, химические заводы».

Кей наполнил бокалы и торжественно заявил, что сегодняшняя их встреча – это знамение судьбы. Война окончена, и они больше не враги.

– Именно так, – подтвердил Векслер. – Впрочем, деловые люди не были врагами даже тогда, когда гремели пушки и рвались бомбы.

Все выпили. Завязалась оживленная беседа.

Патти медленно шла по дорожкам сада. Было тепло. Ярко светило солнце. Влажная после дождя земля, одетые молодой листвой деревья, огромный куст ранних роз, покрытый крупными алыми цветами, источали гамму ароматов, от которых слегка кружилась голова.

Но девушка не замечала прелестей весны. Не для нее была эта весна. На сердце Патти была осень. Тогда, перед взлетом самолета, она могла бы задержать Кента, – слабый, он едва двигался, и ей достаточно было бы сделать небольшое усилие, чтобы Кент остался в самолете и улетел вместе с ней и Гаррисом. Но когда Кент направился к люку и вывалился на землю из готового начать разбег самолета, Патти восприняла это как нечто само собой разумеющееся. Кент не мог поступить иначе! Он был очень честным. И он остался верен себе даже в эту трудную минуту… А те русские! О, это сильные, очень сильные люди! И – странно! Теперь, всякий раз, когда Патти начинает думать о Дэвиде, рядом с ним в ее сознании всплывает милое, добродушное лицо русского пилота Пономаренко…