Авантюристы. Книга 7 - стр. 19
Дымились кухни полевые и повара с кухонным нарядом, торопливо накрывали на столы, завидев подходящих к столовой летчиков.
Сергей с Михаилом уселись за свободный столик, которых здесь было пару десятков и половина из которых пока пустовали. Эскадрильи работали и обедали в сменном режиме. С ревом уходили в небо очередные звенья и возвращались из боевых вылетов бомбардировщики и истребители прикрытия. Машины выруливали на взлетные полосы и закатывались в капониры с периодичностью хорошо отлаженного конвейера. Заправщики и транспорт с боеприпасами мотались от одного борта к другому и группы обеспечения, суетились вокруг машин. Механики лезли в движки и суета эта была наполнена деловитой размеренностью. День выдался теплый и небо радовало синевой, сидящих за столиками немецких летчиков. Армия наступала, русские сдавались в плен тысячами и конец войны виделся совсем не за горами. Настроение поэтому у всех летчиков было приподнятым, слышались шутки и смех. Столик рядом со штурмбанфюрерами заняли четверо офицеров «Люфтваффе» с лицами почему-то кислыми. Покосившись на эсэсовцев, они молча закурили все четверо.
– Из-под Смоленска видать прилетели,– предположил Сергей шепотом.– Вишь рожи какие серьезные? Может, случилось по дороге что-нибудь? Ты не видел?
– Ничего такого особенного, вроде бы. Половина самолетов успешно приземлились и если не считать упавших без топлива, то все остальное вроде бы нормально было, с чего бы пессимизм такой на лицах?– удивился Михаил, наблюдая за рядовым солдатиком в переднике, расторопно сервирующим стол.
Ребрышки по-баварски повару удались и лица угрюмые, сидящих за соседним столом летчиков, несколько прояснились, по окончании обеда. Даже улыбнулись пару раз, благодаря обслугу.
– Скучный народ,– критически окинул взглядом столовую Сергей.– Они даже воюют, как работают. Романтики никакой. Небелунги. Бестии белокурые.
– А ты хотел, чтобы они тут тирольские песни распевали? У нас тоже на балалайках в перерывах между боями не наяривают и кадриль не отплясывают.
– Отступают потому что. Наступать начнут, тогда запляшут,– возразил Сергей, распечатывая последнюю пачку сигарет.– Проблема номер один назревает,– заметил он, закуривая.
– Придется курить местный табачок. Дойчланд снабжает армию какой-то дрянью, как-нибудь перетерпишь пару дней.
– Пару? Хорошо если пару. Пару я потерплю. Под Смоленском ты тоже собирался все быстро провернуть и что в результате? Проторчали как идиоты две недели и чего спрашивается?
– Здравствуйте, герр штурмбанфюрер. Кто настоял?
– Я разве? Последствия контузии, не иначе. Рядом снаряд рванул, думал оглохну совсем. Два дня ни черта не слышал. Но там у меня возможность пополнять табачные ресурсы была, а здесь… Что-то не нравится мне тут местность. Скучно, небо безоблачное опять же. Летчики вон ржут, как кони на выпасе. Сейчас бы озадачить их чем-нибудь, чтобы жизнь пасекой не казалась. Руки чешутся.
– Спрячь свои руки подальше, пошли в штаб дивизии. Там все разузнаем про этого Рундштадта Карла и начнется у тебя жизнь веселая,– Михаил расспросил летчиков как пройти в штаб авиагруппы и штурмбанфюреры отправились в соседнее сельцо, с названием поэтическим – Романьки.
Оно находилось в двух километрах и найти дорогу к нему оказалось не затруднительно. В этом районе при советской власти наверняка перевыполнили план по лесозаготовкам, потому что леса как такового практически не наблюдалось. Жидкие рощицы и поля не убранных зерновых, которые местами выгорели, но проплешин черных было не так уж и много. Зерна сыпались из подсыхающих колосьев и никому до них не было дела. По дороге проселочной, с довольно интенсивным движением, изогнувшейся дугой и поворачивающей в сторону Киева на юг, парни дошли до Романек за полчаса и вышли на его околицу, забитую войсками Вермахта. Село было так же запружено войсками и рядом с селом, за наспех натянутым проволочным заграждением на корявые столбы, сидели несколько тысяч пленных красноармейцев.