Авантюристы. Книга 1 - стр. 31
– И где они?
– Выдали, как положено. Вот ведомость,– Фриц протянул бумаги майору.– Прошу, герр майор.
– Что ты мне их суешь?– заорал тот, отстраняя его руку.– Я не верю, что мой племянник предатель. Он член НСДАП с 1939-го. Ему железный крест лично вручал Фюрер. Он не мог так поступить.
– Факты говорят об обратном, герр майор. С ними не поспоришь,– возразил ему Фриц.
– И что теперь, вы намерены предпринять? Хотите чего?– майор взял ведомости из протянутой руки Фрица.
– Мы хотим ясности. Справедливости. И за это готовы лечь в этих окопах все…
– Зачем лечь? Мы сейчас вернемся и доложим командиру полка. Предъявим ему этот чемодан. Пусть принимает решение,– майор махнул рукой и, ссутулившись, повернулся спиной к Фрицу.– Взять чемодан и шагом марш за мной,– не оглядываясь, распорядился он и зашагал к овражку, вдоль которого, на указанных рубежах, уже окапывался торопливо второй батальон.
– Что это вы там прете в чемодане?– встретил их вопросом комполка.
– Английские фунты, герр оберст. Обнаруженные, якобы у офицеров батальона рядовыми,– доложил начальник штаба.
– Фунты? Откуда в России фунты? Зачем? Рубли – еще куда ни шло… А фунты… Сколько?
– Сказали, что почти десять миллионов. Я не пересчитывал, герр оберст,– скривился майор.
– А что так мрачно, герр майор?
– Они расстреляли почти всех офицеров, а обер-лейтенанта Пауля Шпенгера казнили, посадив на кол.
– Вашего племянника? Как?– опешил оберст.
– Как? Задницей голой, говорят. Натерли кол салом свинячьим, мерзавцы.
– Примите, герр майор, мои искренние соболезнования. Такое горе в семействе. Какого парня потеряли. Герой. Сам Фюрер крест вручал. Гордость нации. Они ответят за это скоты. Я вам обещаю, герр майор.
– Я уже им пообещал, что инициатора этой варварской казни посажу на тот же кол. Пауля сниму, а его посажу.
– Согласен с вами абсолютно. Око за око, как где-то сказано.
– В Библии, герр оберст.
– Да-а? Правильно сказано. Натянем негодяю око на задницу и посадим на кол. Что хотят эти мерзавцы?
– Справедливости требуют. Говорят, что ясности хотят и будут за нее воевать.
– Ясности? Какой? Расстреляли офицеров без суда и следствия, как эти дикие янки. Как там у них суд этот называется?
– Суд Линча, герр оберст.
– Да, Линча. А Германия цивилизованная страна. Самая цивилизованная. Вернитесь и предложите им сложить оружие. Время на обдумывание дадим полчаса. Через полчаса открываем огонь на поражение. Выполняйте! Рядовые, в свои подразделения бег-о-о-ом. Марш!
Майор в сопровождении водителя с полотенцем, вернулся назад и сообщил подошедшим Фрицу и лейтенанту решение командования.
– Ультиматум значит, без гарантий,– помрачнел Фриц.
– Какие гарантии? Вы все преступники. Вы, обнаружив казнокрадство, обязаны были доложить об этом вышестоящему начальству, а не творить суд и расправу по собственному произволу, как этот русский бандит в 20-х годах, Махнёр кажется. Вы, рядовой, повели себя вчера как махнёровцы. За это придется ответить. И по дисциплинарному уставу Вермахта, и по уголовному законодательству Германии. Полчаса вам отпущено на обдумывание ультиматума, затем приступим к разоружению силой. Открываем огонь. Советую, очень советую, сдаться. Арестовать самим зачинщиков и выйти с поднятыми руками. Время пошло,– щелкнул майор ногтем по стеклу циферблата часов и, козырнув, резко повернувшись, зашагал прочь.