Авантюристы. Книга 1 - стр. 15
– К сожалению отдельного кабинета у меня нет, герр штурмбанфюрер. Прежде комендатура находилась в сгоревшем здании напротив. Оно гораздо больше нынешних и там было, где уединиться. Здесь такой возможности я вам предоставить, к сожалению, не имею возможности.
– Ну что же, значит, уединимся вне комендатуры. Прошу следовать за нами,– Мишка повернулся и вышел из комендатуры, в которой все замерло и не дышало. Писаря боялись помешать разговору столь высокопоставленных представителей войск СС и слушали разговор, затаив дыхание.
Гауптман, одев фуражку, и вытирая пот носовым платком, выскочил следом и подобострастно прогибаясь, засеменил рядом с ними.
– Вот, пожалуй, скамеечка вполне удобная для того чтобы присесть и неспешно, обстоятельно поговорить,– Мишка направился к скамейке из не крашеной доски на двух чурбанах, перекосившуюся у палисадника частного домишки. Палисадник зиял многочисленными прорехами, но когда-то, очевидно, был гордостью хозяина, аккуратно выпилившего на дощечках сердечки и квадратики.
– Садитесь, герр гауптман, и поведайте нам с гауптштурмфюрером, что это за шкатулка была у вас в сейфе, малахитовая в феврале этого года? Куда делась, а главное -откуда появилась?– "взял быка за рога" Мишка. Гауптман, присевший было, вскочил как ужаленный и уставился на него глазами полными ужаса.
– Я смотрю, герр гауптман, вопрос мой вас обрадовал несказанно. Даже челюсть затряслась. Ну-ка выкладывайте все от начала и до конца, если не хотите провести остатки своих дней в Дахау. Я могу вам это запросто устроить. Не сомневайтесь, голубчик,– Мишка положил руку на плечо гауптману и подмигнул ему так зловеще, что гауптман затрясся еще сильнее и выдавил из себя, заикаясь:
– Ккккаккк вы узззналли?
– Мы все знаем. Почти. Мелочи разве ускользают некоторые иногда. Вот вы нам и поможете устранить пробелы. А за содействие обещаю закрыть глаза на мелкие шалости и не привлекать вас в качестве ответчика по этому делу. Только в качестве свидетеля. Если проявите благоразумие.
– Я проявлю,– тут же сориентировался гауптман Мольтке. Коменданта затрясло неспроста, то, что он рассказал, сглаживая острые места, на сколько возможно, ставило его вне законов Рейха и вообще вне всяких законов.
– В октябре прошлого года, после взятия Минска, наш полк временно был расквартирован там,– начал Мольтке.– Ждали пополнения. Треть полка осталась после боев от границы. Я тогда командовал вторым батальоном, а лейтенант Зауэр первой ротой в этом батальоне. Офицеров не хватало.
Вот тогда-то бес и попутал,– вздохнул Мольтке, вытирая пот струящийся по лицу, дрожащей рукой.
– Это все Пауль Зауэр. Прибегает и докладывает, что гренадеры из его роты обнаружили в подвале склад с ящиками и, вскрыв, нашли там произведения искусств. Это большевики из музеев готовились вывезти и не успели. Заперли в подвале, а вход завалили мусором. Огромную кучу навалили всякой дряни. А в нее снаряд попал и так удачно ее в сторону смел, что дверь оказалась видна.
– Сколько ящиков было?– спросил Мишка.
– Два десятка. Точнее двадцать три. Разных размеров.
– Что было в ящиках?
– В основном фарфор и хрусталь. Посуда, герр штурмбанфюрер?
– Куда дели посуду?
– Продали,– честно признался Мольтке.
– Кому это?
– Командующему второй воздушной. Вернее его адъютанту гауптману Кампферу. Дешево, очень дешево. Всего за сто тысяч марок, а там на миллионы. Музейные же вещи. Ну и там еще был ящик с разной мелочью. Канделябры, статуэтки там всякие и пара мушкетов в коробке дубовой. Это мы совсем за дешево отдали. Всего за 10-ть тысяч.