Авантюрист. Серия Магик. Книга вторая - стр. 18
– Живой! – радостно воскликнул шофёр, и подскочил, а увидев мой взгляд, спросил. – Ты как?
Это был пожилой мужчина лет пятидесяти, для местного времени возраст уже серьёзный, одет тепло, в машине наверняка печки нет, старая. Щетина, лицо как будто вырезано из камня, голубые глаза, в которых беспокойство.
– Не знаю. Голова болит, – прохрипел я.
– Надо тебя срочно в больницу.
Вместе с парнями, что были тут у тела, а их много, порядка полутора десятков, у многих хоккейные клюшки, видимо на реке поиграть шли, закинули моё тело в кузов старенькой «полуторки», и двое парней залезли следом, и мы рванули в больницу. Кстати, похоже это окраины Горького, дальше виднелись кирпичные многоэтажные дома. На другом берегу. Машина крытой была, так что особо не видел ничего, а один из парней спросил, наблюдая как я пытаюсь руками шевелить:
– Сёма. Ты как?
– Болит всё. А вы кто?
То, что болит, врачи подтвердят, синяки я особо не убирал, нужно же показать, что тело всё же пострадало, а так буду играть амнезию, самое удобное для меня, хотя я знал, что попал в тело Семёна Станкевич, парня шестнадцати лет. Причём, шестнадцать исполнилось буквально на днях. Февральский тот. Получаетесь год рождения сорок второй. Это всё что знал, информация от чар, что искали подходящее тело. Так что, когда довезли, парни первым делом сообщили медикам, что я не помню их, одноклассников. Заодно узнал из их объяснений, пока меня на носилки и несли в здание, что после уроков, а парни учились в восьмом классе, все они пошли на реку, там договорились с заводскими в хоккей сыграть. А тут по пути скатывались с троса, но вот Семёну не повезло. Дальше в процедурную. Раздели, осмотрели всего, особенно голову, было двое врачей, и медсестра, вопросы задавали. Вставать не велели. Видели, что тело я пока не контролирую. Описали в больничный лист повреждения, первым делом на рентген, он в больнице был, а потом отнесли в палату. Всё на носилках, одноклассники помогали. Кстати, заметил, что на скамейке сидел шофёр машины, явно переживал о случившемся, хотя его вины в этом не было. Место вообще опасное. Я так и попросил передать через медсестру. Мол, я в порядке, его вины нет, если нужно, письменно подтвержу. Так что лежал, иногда двигая руками или ногами. Накрылся по шею шерстяным одеялом, и наметено достав медальон, надел цепочку на шею. Ух, легче стало, а то тяжеловато. В ближайший год медальон лучше не снимать. Там уже можно, сутки ношу, и сначала трое суток без него, дальше буду увеличивать дозу без защиты. Перестройка пойдёт.
Буквально через час прилетела обеспокоенная женщина с заплаканными глазами. То, что у Семёна есть матушка, узнал от одноклассников, когда меня понесли в процедурную, те крикнули мне, что сообщат ей. Той уже сообщили, что я особо не травмирован, но вот повреждение головы – это серьёзно, в больнице мне явно придётся полежать. Да ещё потеря памяти. Так что пришлось выдержать слёзы матери, ну и познакомились, ту звали Антонина Семёновна, она описывала всё по нашей семье. Мы не местные, матушка с детьми была эвакуирована из Харькова. Повезло, не все успели. Работала там на тракторном заводе, танки выпускали во время войны, вот и тут устроилась, она мастер-контролёр. По семье, теперь уже у меня, две старших сестры, и брат. Он как раз сейчас проходит срочную службу на Северном флоте. Через года демобилизуется. Отца у них не было, погиб зимой сорок третьего, политработником был. На той войне многие сгинули, так что вдовая Антонина Семёновна. Старшая сестра Люба. Деваха двадцати шести лет проживает в Казани, муж Игорь, и двое детей, Леночка и Ирочка. Потом идёт Татьяна, она учиться в Москве, заканчивает последний курс медицинского. Врачом готовиться стать. Ну про старшего брата Александра, двадцати лет, я уже сказал, моряк, на крейсере служит. И самый младший, в тело которого я и попал, Семён. Живут вдвоём в квартире, что выделили от завода. На Красном Сомово та работает, как я понял. Вот так и познакомились.