Авантюра адмирала Небогатова - стр. 22
– Безобразно маневрировали, – горячился Бухвостов, когда броненосцы возвращались к покинутой ими эскадре, на которой заканчивалась приборка после окончания угольных работ, – и сигнальщики как будто нарочно – то флаги перепутают, то сигнал неправильно прочитают! Что случилось – до сего дня таких глупых ошибок не допускали!
Капитана первого ранга можно было понять, его гвардейский 'Александр', ранее бывший образцовым кораблём эскадры, трижды 'опозорился'. Сначала случился 'испорченный телефон' и команда адмирала 'четыре румба влево', дошла до рулевого в искажённом виде и броненосец заворочал вправо, противореча своим же сигналам. Затем позорно долго, на глазах у Небогатова, не могли развернуть пожарные рукава, потом оплошали сигнальщики, вывесив флаги 'вверх ногами'…
Контр-адмирал напротив, был само спокойствие и безмятежность. Как только Николай Иванович 26 апреля понял, что эскадру вести ему и ответственность за судьбу людей, кораблей (да что там – судьба империй решалась в противостоянии флотов) также на его плечах, он почему-то успокоился. Жить ему оставалось ровно до того момента, когда комендоры Соединённого флота пристреляются по флагманскому броненосцу идущему под его флагом, а потом, уходя, верить в мужество и выучку командиров кораблей, чтоб они не подвели, не струсили, не разбежались. Ну, и на удачу уповать, разумеется. Проигрыш генерального сражения спишут на него, здесь едины будут все: и двор и флот и патриоты вкупе с либералами. А выиграть 'генералку', на равных драться с набравшимся опыта японским флотом, Вторая Тихоокеанская эскадра с изношенными машинами, расстрелянной на половине броненосцев артиллерией, была неспособна. Пойти в бой и героически погибнуть, а там – хоть трава не расти, тем более лужайки с травой над местом упокоения моряков павших в бою редкость, – очевидно так и думал Рожественский последние недели жизни.
Но стать фаталистом, переть напролом в Цусиму, как это бы непременно сделал Зиновий, его преемник не желал. И дёргать попусту людей, идущих на смерть, доводить их придирками и нотациями, Николай Иванович также не считал нужным, своим добродушием и жизнерадостностью резко отличаясь от экс-командующего.
Понимая, что выучку артиллеристов эскадры за пару недель всё равно не поднять, Небогатов тем не менее решил сразу после ухода Клапье де Колонга устроить учения, расстреляв все четыре трофея, доставшиеся эскадре на последнем переходе. Не то чтобы адмирал видел какую то большую пользу от пальбы по убогим японским корытам, но такое мероприятие по задумке командующего должно была немножко встряхнуть артиллерийских офицеров и комендоров. Да и время надо было чем-то занять, пока ветераны флота спешили к Лаперузову проливу.
В 18 часов вечера 10 мая броненосец 'Наварин', дав прощальный сигнал, повёл броненосную колонну курсом норд-ост. Вслед 'Наварину' шёл 'Сисой великий', за ним 'Нахимов', 'Император Николай 1', 'Адмирал Ушаков', 'Адмирал Сенявин' и 'Генерал-адмирал Апраксин'…
Броненосцы, идущие девять узлов постепенно нагоняли колонну транспортов, состоящую из 'Иртыша', 'Анадыря', 'Кореи', плавмастерской 'Камчатка', буксиров 'Свирь' и 'Русь' и трофейной 'Ольдгамии'. Госпитальные 'Кострома' и 'Орёл', сопровождаемые 'Владимиром Мономахом', уже скрылись за горизонтом. 'Светлана', 'Урал', 'Кубань' и 'Терек' вели разведку по пути следования эскадры и попрощались с 'небогатовцами' тремя часами ранее…