Аттестат зрелости - стр. 74
– Какое? – воскликнула она.
– Родители попросили меня…
– Но о чем?
– Так… не важно. Но я мог бы проводить тебя до дому.
– Это тоже из вежливости? – подколола она его.
Одед не нашелся, что ответить, а лишь улыбнулся в растерянности. Галь еще совсем немного потопталась рядом, а затем твердо произнесла:
– Сегодня я хочу побыть одной. Мне нужно о многом подумать.
Она рывком подправила сползающий с ее плеч ранец, подмигнула товарищу и стремительным шагом ушла к остановке.
Одед печально глядел на ее отдалявшуюся фигуру, и лишний раз сознавал, что, к сожалению, с нею ему нечего было и мечтать о чем-то большем, кроме таких приятельских разговоров, столь же томительных и бесполезных, как и его безответная страсть.
Глава 9. Ссора
Прошла неделя. Весь класс, тем или иным образом, уже был в курсе романтического увлечения Лиат. Незаинтересованным эта новость не оставила никого, но и не принесла Лиат той популярности, на какую она расчитывала. Другие соученицы важно приподнимали бровь, когда девушка касалась при них этой темы, и лениво желали ей удачи, после чего каждая уходила к своим знакомым и по своим делам. Только Лирон, в которой все еще бурлила обида на бросившего ее Рана Декеля, проявляла трудно скрываемую зависть. В то же время милашка Офира, которую Шели привела в пример в «Подвале» как незанятую непопулярную девчонку, демонстрировала благодушное спокойствие.
Неспокойными были лишь два человека: Одед, – в глубине души, – и Галь. За короткую неделю, Лиат настолько надоела ей со своими описаниями красавца Томера и своими навязчивыми разговорами о сексе, что Галь свела их вымученные откровения на нет.
– Почему ты расспрашиваешь о сексе только меня? – недоумевала она в минуты уединения с подругой. – Попробуй расспроси Шели.
– Шели вечно в бегах, – отвечала задетая Лиат. – А чем это тебе не нравится?
– Просто мы уже и так обо всем поговорили. Чего больше? До тех пор, пока ты не пройдешь через это сама, ты ничего не узнаешь.
– Ладно, буду теребить Томера, – отшучивалась Лиат, и неизменно интересовалась, как шли дела у Шахара.
А тот, пожалуй, не замечал ничего вокруг, всецело отдаваясь эссе. Работая над ним без устали, он, буквально, переселился в библиотеку. Даже вечерами его было теперь не достать. Лишь один раз он уступил уговорам Галь и сходил с ней в дискотеку, пообещав ей, что как только закончит эссе станет вновь уделять ей больше внимания. Но Галь, почему-то, слабо верила заверениям друга. Она замечала, как поток честолюбия день ото дня уносил его все дальше и дальше от нее, и понимала, что это – только начало. Настроение ее стало раздражительным, капризным. Теперь она использовала каждую возможность побыть вместе с Шахаром. Когда Дана назначила ему встречу по поводу его эссе после уроков в четверг, она, движимая неуправляемым импульсом, пожелала тоже на ней присутствовать.
– Только пообещай, что не будешь мешать и встревать в разговор, – попросил ее Шахар.
– Хорошо, я буду сидеть тихо, – согласилась девушка.
Классная руководительница, любившая эту пару, не воспротивилась присутствию ученицы. Она радушно поприветствовала их в учительской, распросила о том и сем, и перешла к предмету разговора.
– Я прочла черновик твоего эссе, Шахар, и вот что я тебе скажу, – начала она издалека. – С точки зрения использованных тобою источников и языка, ты выходишь на академический уровень. Откуда у тебя такие материалы?