Атомный сон (Cборник) - стр. 42
.
Там все старые вещи есть.
Для «Атомного сна» (выходил еще под названием «Отложенное возмездие») я решил сделать исключение. Во-первых, эта повесть все-таки сильнее остальных «ранних произведений». Во-вторых, для меня она стала одним из переломных произведений. У каждого писателя есть такие вещи – научившие в большей мере его самого, чем читателя.
На «Атомном сне» я учился писать жестко.
На «Атомном сне» я учился любить отрицательного героя.
Я до сих пор помню, как мучительно трудно было мне в ту пору «создавать мир», насыщать его теми или иными деталями. Не хватало чего-то неуловимого… наверное – умения вовремя поставить точку, сделать намек вместо целой сцены.
И все-таки в этой вещи что-то уже стало получаться. Двадцатилетний автор понял это – и возликовал. Эту повесть мне уже не стыдно было показывать на семинарах молодых авторов.
Тот «антивоенный пафос», который есть в «Атомном сне», ушел в прошлое вместе с эпохой глобального противостояния СССР и США, вместе с фильмом «На следующий день» и уроками гражданской обороны. Мир не стал безопаснее, может быть – не стал он и лучше… просто опасности стали совсем другими…
Но, перечитав повесть, я решил, что в ней все же что-то осталось.
Может быть, всего лишь последняя глава.
Атомный сон
Человек хуже зверя, когда он зверь.
Рабиндранат Тагор
Часть первая
Дракон
1. Номер 13 – Драго
Я шел по его следам второй час. Это было совсем несложно – слон, пробирающийся через посудную лавку, и тот оставил бы меньше следов. Возле большой сосны валялись обрывки бумаги и полиэтилена. Я поднял их, повертел в руках. Остатки армейского пищевого концентрата. Черт возьми, редкая вещь!
Переходя через ручеек, тот, что огибает Семь Холмов и впадает в Биг-ривер, я заметил вмятины в глине. Человек садился здесь… нет, опускался на колени. И пил… Пил, повернувшись спиной к зарослям черной колючки!
Он был либо сумасшедшим, либо отчаянным храбрецом. Впрочем, кто еще мог забраться на мою землю? Я забеспокоился, не то чтобы сильно, но все-таки… Со мной не было Принца, и рисковать не хотелось. Но через минуту я понял, что мои страхи напрасны.
Посреди поля дикой пшеницы, в луже голубоватой крови, лежал здоровенный, двухметровой длины паук. Еще одно свидетельство, что тут кто-то прошел. К тому же этот кто-то или зеленый новичок в лесу, или тронутый. Ну кто же, в конце концов, убивает пауков? Разумеется, это черное бугристое страшилище так и просит хорошего пинка или булыжника. Но стрелять по пауку из автомата? Чужак (так я окрестил его) выпустил в паука по меньшей мере десяток патронов. Пересиливая отвращение, я потрогал дыхальца паука. Они были теплыми и еще влажными. Паук был убит минут двадцать назад.
Дальше я мчался бегом. Автомат мягко хлопал по спине, колючки царапали ноги даже сквозь толстую ткань джинсов. Но меня пожирало любопытство. И на берегу Биг-ривер я увидел чужака…
В лесу кого только не встретишь. Солдат из одичавших гарнизонов, монахов из секты Истинно Верующих или Ордена Братьев Господних, крестьян, пробирающихся от села к селу, ребят из молодежных банд. Но этот чужак был особенный. Во-первых, он был один. Мало кто решается ходить по лесу в одиночку… Во-вторых, он был прекрасно экипирован. На шее у него болтался новенький «люггер», спину оседлал туго набитый рюкзак, одет чужак был в десантный комбинезон восхитительного буро-зеленого цвета. Слишком роскошно для сопляка, которому от силы двадцать лет… А в-третьих, он был беспечен.