Атомная бомба Анатолия Яцкова - стр. 6
Да и что я мог знать о работе разведки? Газеты почем зря клеймили иностранных шпионов и всю шпионскую деятельность. Складывалось впечатление, что они у нас секреты таскают, а мы у них ни-ни, только ловим чужих лазутчиков. И вдруг такой пассаж: надо самому становится охотником за секретами…»
ФИТИН Павел Михайлович (1907–1971). В органах госбезопасности с 1938 года. Возглавлял внешнюю разведку в 1939–1946 годах. В годы Великой Отечественной войны под его руководством действовали резидентуры в 27 странах: была получена 41 000 документальных материалов в интересах военно-политического руководства и вооруженных сил страны.
Разведка проникла в секреты создания американского атомного оружия, лишив в результате США на его монополию. По линии НТР закладывались основы создания передовой техники в области авиаракетостроения, радиоэлектроники, химии, мощных взрывчатых веществ, химбакоружия.
Уволен из органов в 1953 году.
…Дорога в разведшколу у Анатолия Антоновича началась летом того же года от… планетария, который возле зоопарка (никто не мог объяснить, почему место сбора курсантов разведшколы было облюбовано именно здесь; кстати, позднее курсантов стали именовать «слушателями»). Комендант объекта, вспоминал Яцков, усадил пополнение в машину и лихо домчал к расположенному за деревянным забором двухэтажному дому барачного типа. Лесной массив принял курсантов где-то за городом вблизи Горьковского шоссе. И прибыли сюда всего десять человек.
Год верой и правдой осваивал Яцков французский. Но к лету 40-го года фашисты оккупировали Францию, и советское загранучреждение, «под крышей» которого предстояло действовать Яцкову, закрылось.
Как и один из его соратников Феклисов, друг до последних дней, Анатолий Антонович признавал, и то только со временем, что приход в органы – это будет изменение в его судьбе и оно займет всю его последующую жизнь и ее образ. Он уйдет от прежних друзей и окажется в сложнейшей и ответственной ситуации. Конечно, в тот начальный момент он не мог даже представить, что новый жизненный путь, причем выбранный не им, но для него, станет трудно предполагаемым испытанием.
…Условия и особенности обучения, как это восприняли и другие будущие разведчики из его когорты, были для Яцкова почти шокирующими. Ибо это не была типовая школа обучения, как это случалось на рабфаке, ФЗУ или в вузе. Краеугольным камнем стало, говоря прямо, практическое натаскивание с большой долей требования творческого подхода. И делали это не «классические преподаватели», а реальные, действующие разведчики, еще только вчера вышедшие из боя.
В чем сказывалась непривычность жизни в спецшколе? Во-первых, обособленность: жили и учились в сосновом лесу в небольшом бревенчатом двухэтажном доме: пять спальных комнат вверху, на двоих каждая, душевая, зал для отдыха, а на нижнем этаже – два учебных класса и столовая. Домашний уют… Две «роскошные кровати с большими теплыми одеялами и коврик перед ними, два шкафа для одежды, два стола и… чистота».
Естественно, дома было все не так. Феклисов вспоминал: «По сравнению с обстановкой, в которой я жил дома (зимой я спал на сундуке за печкой, а летом – в сарае на дровах), новые условия казались райскими». И вот эти десять слушателей, не избалованные вузовским общепитом, естественно, весьма высоко ценили трехразовое питание – вкусное и сытное.