Атаманова казна - стр. 8
Железную дорогу с Мелекесса на Бугульму пересекли без происшествий, предварительно изучив режим перемещения дозорных разъездов и прикрывшись темнотой безлунной ночи. Пройдя лесным массивом восточнее Тахталов спустились к открытой местности Спасска и двинулись к Камскому устью, рассчитывая переправиться через Каму в районе Табаева-Епанчино. Но на месте планы пришлось перестраивать – дозор заметил пикеты красноармейцев на паромной переправе через Каму. Крутизна и открытость берегов, течение и ширина реки делали незаметную переправу вплавь крайне сложной, а риск обнаружения и возможного преследования подтолкнул Туманова к решению переправиться паромом. Отряд двигался без знаков различия, документы на красноармейцев были выправлены Тумановым еще в Оренбурге, поэтому в колонну одвуконь подошли к переправе, выждав, когда паром подтянулся к левому берегу и выпустил на берег пару подвод с лесом. На берегу грелись у костра два красноармейца в солдатских шапках, дымя самокрутками и накинув на плечи шинели – вечерело, от реки тянуло прохладой. Завидев приближающийся отряд караульные подобрали винтовки и оба-двое встали у дороги, с интересом наблюдая за всадниками. Пропустив скрипевшие на подъём подводы Туманов подъехал к посту и кинув руку к козырьку фуражки бодро поинтересовался:
– Как служба, товарищи?
– Здравия желаем, товарищ, – старший караула ответил на приветствие, и не удостоив ответом на вопрос бдительно поинтересовался, – Что за отряд? Куда следуете?
– К председателю местного сельского совета, товарищ. По распоряжению командования производим расквартирование частей, прибывающих на укрепление фронта. Скоро наступление, слыхали наверное? Кто местный председатель, как его найти?
– Чего так много-то вас? Вами как-раз и фронт усилить можно, – неулыбчиво пошутил второй караульный.
– В каждом поселении приказано оставить наблюдающего за выбранными помещениями. Вот у вас, если подберем подходящее – и оставим бойца.
– Ну, двигайте по улице, найдете Бикмухаметова, с ним говорите, он председатель. – караульные утратили особый интерес к всадникам, придвинувшись к затухающему костерку. Паромщик настороженно зыркнул на запыленных верховых, но ничего не спросив махнул рукой – заезжай, мол. Отряд погрузился на паром, паромщик заскрипел воротом, мотая смазанный дегтем трос, волна упруго застучала в деревянные борта.
– Как вашего председателя зовут, отец? – обратился к паромщику Туманов, протянув тому папиросу.
– Нурмухамат зовут. Только нет его в селе, на покосе он, – паромщик отвечал нехотя, сунув папиросу за ухо и продолжая крутить на ворот.
– Давай подмогнём, абзы, зачем в одну спину гнёшься, – Аюпов и Нуртдинов подошли к паромщику и вдвоём налегли на ворот.
– Рахмат, улым, не сломайте ворот, уплывем до Волги тогда… – паромщик был рад неожиданным помощникам.
Прощаясь Туманов сказал паромщику:
– Увидишь Бикмухаметова, передай ему – на обратном пути заеду, не будем сейчас его искать… – и не ожидая ответа повел коня с парома.
На берег отряд съехал уже в сумерках, быстрым аллюром пропылил через село и выехав за околицу, а за первым же поворотом свернул с дороги левее, в ближайший лесок. Теперь до самой Казани никаких преград на пути не было, оставшиеся 65 верст прошли за два дня. Туманов вёл отряд к деревне Горки, что от Казани была в 4,5 верстах, и недалеко от которой, в лесу, находилась пасека архиерейского подворья, достаточно скрытая от посторонних глаз и где могли разместиться два десятка верховых, так что для его отряда места там было с избытком.