Астрид - хозяйка Рождества - стр. 43

- Вы считаете ее сиятельство красивой? – вдруг спросила Эмма и я обратила внимание, как баронесса бросила на дочь предостерегающий взгляд. Но девушка сделала вид, что не заметила этого. Ей явно хотелось задеть меня, возможно даже унизить, а если бы в этом принял участие герцог, она бы получила удовлетворение. Маленькая, ревнивая стерва, скрывающаяся под личиной милой глупышки.

Мне совершенно не нравился этот разговор, и пора было прекращать обсуждение моей внешности и моей жизни в целом.

- Уверена, что у его светлости другие идеалы красоты, - холодно сказала я, и Эрлинг сдвинул брови. – Поэтому закончим этот разговор.

- Я тоже так думаю! – тут же подхватила баронесса, стараясь загладить бестактность дочери. – И предлагаю обсудить предстоящий День Грибов!

Маркиз и Эрлинг закатили глаза, Моника радостно захлопала в ладоши, а Сесиль со скучающим видом принялась разглядывать ногти.

Что еще за День Грибов? Я подозревала, что это очередная выдумка баронессы, сродни ее вечерам сценок и остальным увеселительным мероприятиям.

- Ваше сиятельство, у нас есть очень замечательный обычай! – защебетала она, вертясь на софе с полным бокалом вина, и я даже заволновалась о ее платье, которое могло быть безнадежно испорчено. – В первое воскресенье сентября мы собираемся всей компанией и отправляемся в лес по грибы! На опушке нас ждет стол с угощением и возвратившись из леса, мы меряемся «добычей», награждаем победителя и празднуем до самых сумерек! К нам присоединятся мой кузен с семьей, отец Мадсен и генерал Карл Морк. Будет очень весело! Ваше сиятельство, я приглашаю и вас присоединиться к нашей дружной компании! Отказ не принимается!

Мда… похоже мне предстоит «веселое» блуждание по лесу в поисках грибов. Я никогда не любила этим заниматься и не понимала грибников-фанатиков, рыщущих под каждым кустом, а теперь придется самой участвовать в этом скучном действе. Приятного мало.

Но что мне оставалось делать? Нужно налаживать связи, обзаводиться друзьями, хотя бы формальными и без таких вот «сборищ», увы, не обойтись.

- С удовольствием присоединюсь к вам, - ответила я с улыбкой. – Прогулки на свежем воздухе очень полезны.

- Вот и хорошо! – Ханна, наконец, выпила свое вино и посмотрела на дочь. – Дорогая, не сыграешь нам?

- С удовольствием, - Эмма поднялась и с гордым видом направилась к клавесину.

- Эмма поет как соловей, - шепнула мне баронесса и прикоснулась платочком к уголкам глаз. – Покойный супруг любил слушать ее долгими зимними вечерами, сидя у камина… Хорошие были времена…

Девушка устроилась за клавесином и полистав ноты, прикоснулась к клавишам.

- Взором вымолвлю в молчанье,
Что уста не скажут ввееек,
Трудно, трудноооо расставанье,
Пусть я — сильный человееек!

В этот момент я подумала, что покойный барон слушал свою дочь, будучи мертвецки пьяным, ибо этот визг можно было переносить только под анестезией. Наши с Сесиль взгляды встретились, и она легонько покачала головой, на секунду прикрыв глаза. Все остальные терпеливо слушали эти «трели», лишь Ханна с восхищением смотрела на свое белокурое чадо.

Под конец Эмма прикрыла глаза, видимо впечатлившись своим пением и завопила:

- Мне ж не плесть тебе веночееек!
Не дарить, как прежде, роооз.
Нас, Франциска, мой дружооочек,
Средь весны убил мороооз!