Ассортир - стр. 61
– Да, я это уже поняла, – улыбнулась Линда.
– Погнали купаться! – крикнул Ромул, так как они подошли уже к понтонному пластмассовому причалу для моторных лодок. Скинул на берегу штаны и рубашку, вбежал по нему до самой кромки и прыгнул в море, поджав ноги. – Давайте все ко мне! – возбуждённо позвал он, вынырнув на поверхность. – Чего вы там возитесь?!
И все, закончив раздеваться, с воплями бросились вслед за ним. Подымая вихри блестевших в свете луны и огней с базы отдыха искристых брызг.
– Ты когда-нибудь занималась сексом прямо в море? – спросил Ганеша у Линды, когда они отплыли от шумного Ромула подальше. Так как тот начал брызгать каждому из них в лицо водой. Делая вид, что веселиться. Чтобы они не мешали ему веселиться с Ритой, понял Ганеша. Увлекая за собой Линду. В ночь.
– Я? Нет. А ты?
– Ночью? Ещё не пробовал.
– А – днём?
– Лучше, чем ничего, – усмехнулся Ганеша, вспомнив, как делал это с Талией. – К тому же, ночью этого никто и не увидит.
– А как же резинка? – не поняла Линда. – Я не взяла её у Ромула.
– В воде? Как ты себе это представляешь? А ты что, в себе не уверена? Ты проходила медкомиссию перед поездкой?
– Да. Нас всей группой ещё дома заставили её пройти. Я ещё удивилась: «Почему всё так строго?»
– А теперь – поняла? – усмехнулся Ганеша.
– А – ты?
– Я-то в своей девушке уверен. Я сам покупаю ей резинки. А она говорит мне иногда, что отдает их своей более похотливой подружке. Тоже – Сковородке, – усмехнулся он. – Потому что ей самой они, якобы, не нужны. Ведь у неё есть я! Но надеюсь, что ты уже понимаешь, куда она их девает. Точнее – о-девает! – усмехнулся Ганеша.
– О, да! – усмехнулась Линда. И погребла на косу, где воды было всего по пояс. Подальше от Риты. Чтобы та не смогла её в этом упрекнуть.
Да и некогда было уже Рите за ней присматривать. Из-за плеча Ромула.
Ганеша проснулся в каком-то заброшенном доме на ветхом диване рядом с Ромулом уже ближе к обеду. Вспомнил, как они проводили девушек уже под утро и, так как оба они были в хлам пьяные, то не поехали сразу же по домам, рискуя потерять права, а зашли в оставленный кем-то полуразрушенный дом и тут же завалились спать. На старом пыльном диване, даже – без одеял. Благо, что летом было тепло. Да и изнутри их грела та самая бутылка водки, которой они натирали Линду и Риту до утра. Всем телом. И от всей души!
Вспомнил, посмотрев на часы, что должен был уже быть на кладбище как три часа назад и помчал. Выпучив глаза!
К Гульчихре домой, поняв по дороге, что тётя Васаби его убьет. Пусть лучше уж это будет сама Васаби.
И застал там Гульчехру и Васаби, которые едва успели вернуться с кладбища. Даже не успев раздеться.
– Ну, ты и урод! – только и сказала Васаби, снимая чёрный платок. – Как ты мог предать меня в такой день? Когда я похоронила своего отца!
– Только не подумайте обо мне, что я такой подонок… – непроизвольно стал оправдываться Ганеша. – Я конченая мразь! Вы даже не представляете, что вчера со мной было! – откровенно усмехнулся он. Заранее понимая, что ни одна отмазка уже не сработает. И пошёл ва-банк!
– Представляю! – осуждающе усмехнулась Гульчехра.
– Нет, не представляете. Мне никто из них вчера так и не дал! – усмехнулся Ганеша. «Закончить начатое, хотя на косе я и схватил её за косу, но в воде у неё сводило ноги, а на берегу – челюсть. Они обе издевались над нами до самого утра, словно сирены, призывая и призывая… минетом, вернуться в воду, чтобы вновь продолжить, пока не закончится их тур. Карикатур» – произнёс он