Ассортир - стр. 56

Тем более, что и у самой Васаби к тому времени появился повод оставить Ганешу. Так что даже изменить ему – с кем угодно – она была уже только рада.

Однажды, через пару недель после того, как только она переехала жить от Ганеши к своей матери, Васаби позвонила Ганеше и попросила отвезти её к отцу. По дороге рассказав, что он приехал к сестре умирать от рака. Во Владивудстоке ему сделали операцию, удалили пол кишечника и оставили самую малую часть желудка. Но и это не помогло. Воспаление вновь активизировалось.

Отец Васаби позвонил с утра и попросил свою дочь отвезти его в больницу.

Приехав в тот самый посёлок Врунгель, где Васаби и провела своё шальное детство, с шести лет слоняясь в поисках приключений по всей округе, они заехали за её тетей, родной сестрой отца. Та отпросилась с работы «на пять минут» и поехала с Ганешей и Васаби показать жильё её родного брата, которому она сняла тут квартиру. И пока что жила вместе с ним. Чтобы, если что, ему во всём помогать. Открыла им дверь, отдала ключ, узнала, как Суген себя чувствует, и убежала на работу. Посёлок был маленьким, далеко ей бежать не пришлось.

Когда в беседе в Сугеном Ганеша вновь поднял на «круглый стол» обсуждения необходимость употреблять в пищу термически обработанные помидоры, настаивая на том, что «только термически обработанная клетка томата способна убить раковую клетку!», Суген стал жаловаться на то, что в его желудок теперь помещается только одна ложка варёного риса. И всё. Помидоры пихать уже некуда. И попросил отвести его в больницу. Так как сам он, из-за слабости, ходить уже не мог.

Ганеша и Васаби подхватили его под руки, кое-как спустили с третьего этажа и усадили в машину. Затем поднялись обратно пешком, так как лифт в этом доме изначально отсутствовал, за инвалидной коляской, чтобы тот рассекал на ней в больнице. Руки ещё работали. Ганеша взял коляску, а Васаби закрыла на ключ квартиру и стала спускаться вслед за ним.

Но в больнице на их вопрос о том, почему именно врачи отказываются помогать её отцу, дежурный врач ответил им, что Суген уже обращался к ним не так давно. И они бесплатно сделали тогда ему анализы. Он уже говорил пару дней назад Сугену, что теперь не в силах ничем ему помочь, так как у того уже пошли метастазы.

– Вы хотя бы знаете, что такое метастазы? – спросил у них врач. Глядя Ганеше в глаза, как более Старшему. Этой группы.

– Да, знаю, – ответил Ганеша, опустив руки. – У моей бабушки были метастазы перед тем, как она померла. Через два дня.

– Ну, вот, – кивнул врач, – значит, вы уже понимаете, что помочь мы ему ничем не сможем. А мы тут занимаемся тем, что пытаемся помочь только тем больным, которым ещё можно хоть как-то помочь. У нас, в этой поселковой больнице, слишком маленький бюджет, чтобы кормить иллюзиями тех, кто неизлечимо болен, вкалывая им обезболивающие лекарства и занимая в палате место того, кого могут нам в любой момент привезти. Чтобы мы могли спасти ему жизнь. А не заниматься психотерапией, выкачивая из родственников смертельно уже больного деньги. Как делают это во всех других больницах.

– Но я же всё ещё жив! – настаивал Суген, ударив руками по колёсам инвалидной коляски. – Неужели же мне нельзя хоть чем-то помочь?

– Я же говорил вам ещё год назад, чтобы вы перестали употреблять в пищу ваши острые приправы. А вы что мне тогда сказали?