Асимметрия - стр. 26
Я сходу могу подобрать еще минимум два подходящих слова из шести букв. «Провал» –третий вариант. Я не приближаюсь к Вороне и не тяну шею к раскрытой книге в ее руке, вместо этого молча вынимаю из коробки еще один экземпляр, открываю и вижу сразу все. Типография напечатала тот самый файл с негодными картинками, который прислала Райкина и который нельзя было отправлять в печать. Ничего не поменялось. Они даже не вставили новые тексты, которые я полностью переписала перед отпуском. Интересно, зачем Ворона заставляла автора переделать макет, раз все равно отправила в типографию тот первый, негодный. Не уверена, что раньше я бы пошла на конфликт. Но теперь у меня есть диагноз, который развязывает руки. Когда собираешься умирать, становится проще делать то, что хочется. Я поднимаю глаза на Ворону и холодно спрашиваю:
– А где же исправления, которые вносила автор? Где мои тексты? Где новые иллюстрации?
– Какие исправления? Ты в своем уме? Ты ведущий редактор, ты отвечаешь за этот тираж! Что ты сдала, то мы и напечатали!
Я киваю, рывком отодвигаю от стола свое кресло на колесиках и усаживаюсь. Я очень зла, но при этом мне все равно. Я даже не удостаиваю Ворону ответом. Да, мы договаривались, что Ворона проследит за переделкой макета. Я сделала все, что обещала, а она меня подставила, обманула, испортила важный тираж. Снова листаю книжку, заглядываю в выходные данные. Выпускающий редактор Наталья Лирник. На этот раз Ворона не указала своего имени – не захотела быть причастной к хорошо подготовленному провалу.
– Этот тираж можно оспорить у типографии? – спрашиваю я, хотя знаю ответ заранее.
– На каком основании? Это ошибка редактора, то есть твоя, – сверкает очками Ворона. – Все под нож. Несколько миллионов рублей.
– Понятно, – я снова киваю, снимаю коробку с книгами со своего стола, ставлю ее на пол и неспешно начинаю обычную процедуру: запустить комп, ввести пароль, ткнуть пальцем в землю в цветочном горшке (снова полито, надо же), открыть блокнот с записью дел на сегодня.
Ворона смотрит на меня в полном недоумении. Где попытки оправдаться, где поиски вариантов действий? Я просто молчу и занимаюсь своими делами.
«Наташ, привет, это Женя Журкова! Когда будет удобно созвониться по поводу прописки?» – всплывает смс на экране телефона.
«Вечером нормально? Часов в 19?» – быстро набираю ответ, не обращая внимания на начальницу.
Ворона встает с оскорбленным видом и, прихватив экземпляр злополучной книжки, удаляется в направлении отдела маркетинга.
***
Как в течение одного дня можно столько всего приобрести и столько потерять? С утра у меня была работа, диагноз и полная неопределенность с лечением. К вечеру работы уже не было, зато с раком все, кажется, определилось. Кречетов ответил на смс («Приезжайте завтра к двум в Волынскую больницу»), а вечером позвонила Женя Журкова и оказалось, что даже московскую прописку сделать – не проблема.
– Наташ, я тебя умоляю, – решительно отметает она мои сомнения. – Это совершенно нормально, помогать в такой ситуации. Я могу прописать к себе, но это далеко на юго-западе. А тебе будет удобнее быть на учете там, где ты снимаешь сейчас. Тем более, в Северном округе отличный онкодиспансер. И там живет моя подруга, она тебя к себе пропишет без проблем.