Ашхабадский вор - стр. 30
– Нет, – твердо ответил Гриневский. – Не верю и недостаточно. Что он еще сказал?
– И правильно делаешь, что не веришь, – дружелюбнейше осклабился усатый, обнажив десны в золотозубой улыбке. – Но ты первым правильный вопрос спроси. И не обижайся, дорогой, Поджигай-яр так велел: пароль скажи – а потом пусть Белобрысый сам спросит про то, что он и сам знает. А из белобрысых здесь только ты, дорогой…
Таксист на секунду замешкался, – что, разумеется, не ушло от внимания ни Карташа, ни ореликов в оранжевых жилетах. И снова все моментально настроились на драку. А засадного полка, похоже, нема, мельком отметил Алексей. Не чувствуется в воздухе присутствия рядышком засадного полка. Или можно к черту посылать его интуицию… Гриневский вдруг хитро прищурился и малопонятно спросил у усатого:
– За три-пять дней до получения четвертой звезды старлей Чепраков пал геройской смертью, так?
– Так, да не так, – раздумчиво и в высшей степени непонятно ответствовал усач. – Героем он стал, но отцом – нет.
– Ты не можешь об этом знать, – внезапно набычился Гриневский. – Это знают только двое, я и Дангатар…
Что же касается Карташа, так тот вообще ни хрена не понимал из этого диалога, похожего на полубредовый обмен шифрофразами из шпионского фильма…
А усатый обезоруживающе развел руками.
– Я вообще мало что знаю, господин. Поэтому и жив еще. И вас я не знаю, и старлея Чепракова не знаю. И вообще вас здесь нет. И вагона нет. Дангатар-яр сказал так: если белобрысый вспомнит про стралея, то, значит, и ответить я должен насчет либо выблядка, либо четвертой звезды ему на погоны, либо героя… Вот и все, что я знаю, Гавана-яр…
Гриневский секунду помолчал, потом обреченно махнул рукой.
– Ладно. Будем считать, что познакомились. Иначе это уже паранойя… Короче: вот вагон, вот мы. Что дальше?
Усатый железнодорожник достал из нагрудного кармана мятый листок бумаги, протянул Таксисту. Пальцы его были столь же щедро изукрашены наколками.
– А дальше мы отгоняем вагоны вот в этот тупичок, видишь, ставим под охрану и ждем дальнейших распоряжений. От господина Дангатара. И боле ни от кого… Договорились?
Гриневский посмотрел на бумажку, спросил угрюмо:
– А… посторонние до него не доберутся?
– Обижаешь, – вполне серьезно сказал аксакал. – В том тупичке только особые грузы стоят, про которые даже начальнику станции знать не положено. И охрана соответствующая, чужих не пустит. А если и кто чужой пройдет, так оттуда уже не выберется. Проверено.
– А где сам господин Дангатар? – встрял Карташ. Ну вот хоть убейте, не верил он ни слову усатого азиата. Зато, объективности ради надо заметить, Гриневский, похоже, поверил – и только поэтому Алексей с силовыми акциями решил повременить.
– Про это не знаем, – сказал пузатый туркмен. – Нам приказано груз принять и спрятать. А за вами приедут… Ну что, работаем?
Карташ посмотрел на Гриневского. Гриневский посмотрел на Карташа и изобразил на лице выражение «А пес его знает…»
– Ладно, – решился Алексей. Делать было нечего – затевать ссору на, в общем-то, пустом месте и, главное, на насквозь чужой территории было не просто глупо, но смертельно глупо. К тому же Таксист отчетливо дал понять, что люди эти пришли именно от Дангатара и, как выразился татуированный железнодорожник, боле ни от кого. – Что ж… работаем.