Артурунюшка и другие - стр. 5

Он даже на шкаф кухонный взлетел. А однажды так вообще на люстру уселся. Ирина еле-еле его сняла оттуда – боялась, что рухнет вместе с люстрой.

– Я уже было унесла его на улицу, – сообщает мне Ирина, – посадила под лавку, корму насыпала и ушла. А через полтора часа не утерпела, вернулась. Под лавкой его не было. Нашла в метрах трехстах. Он сидел в снегу и не убегал. Наверно, замерз бы. Не знаю, когда теперь его выпущу…

Спустя месяц Гулька начал летать довольно бойко – со шкафа на холодильник, с холодильника на дверь кухни. Такой у него треугольник. Болячка у него подсохла, стянулась, только на груди есть голое место. Так-то оно перьями прикрыто, но кожу видно, когда их разгребешь.

Однажды утром Ирина меняла Гуле подстилку, корм и воду, он вылетел

из клетки и давай летать по всей кухне. Ирина на работу опаздывает, и голубя поймать надо обязательно. Не для того же лечила, чтобы кошки слопали! Кое-как поймала, надев на него вторую корзинку.

А на днях Гулька уселся на подоконник и стал смотреть на улицу. Ирина его согнала – низко же, кошки могут цапнуть. А он опять туда. Видимо, тянет его уже на улицу.

– Вот потеплеет, – говорит Ирина, – и попробую его выпустить.

И наконец это время пришло. Ирина отнесла Гульку туда, где его родня, у теплого канализационного люка. Бросила зерна, хлеба, подождала, когда прилетят другие голуби, и тогда выпустила из коробки. Он клевал со всеми, потом взлетел на машину, вернулся обратно. А вскоре еще с одним голубем вспорхнул на крышу пятиэтажки. Тот его как бы проводил туда, где они обитают.

– С крыльями у голубя все в порядке, не атрофировались, – рассказывает Ирина. – Пришла домой, и как будто чего-то не хватает! Спрошу у кошек: «Где Гуля?»

Смотрят в сторону его клетки. Имя голубя хорошо выучили за два-то месяца.

Из огромной пустой глазницы школьного окна на третьем этаже появилась белочка. Ее движения настолько уверенны, что было понятно: не первый раз тут.

Во время зимних каникул рабочие меняли старые окна на новые – пластиковые. Вероятно, в комнате были остатки пищи, специально оставленные. А, может, и ничего не было.

Белочка пушистая, очень красивая, особенно хорош ее хвост. Весьма упитанная, она ловко бежала по стене, заглядывая в окна. Школьная стена была усыпана камешками. Наверное, это позволяло белочке держаться на такой высоте. Она заметила людей недалеко от школы, потому спешила скрыться за углом. Мы не сразу, но тоже завернули за угол. Белочки нигде не было. Либо убежала к себе домой (лес-то рядом, в десятке метров), либо спустилась и ушла в подвал через открытые узкие отверстия.

Она была нахальной, эта Ласка. Когда Васька ел, норовила залезть в ту же миску, хотя вовсе не была голодна. Дергала кота за хвост. Он сначала оборачивался к ней нахмуренными глазами, а потом, когда эта нахальная рыжая собачонка ему надоедала, бил ее лапой по морде и тут же вскакивал на подоконник. Ласке туда не влезть.

Она бегала возле, тихонечко поскуливала, будто уговаривала: «Ты слезай, я не буду тебя обижать». Иногда Васька поддавался этим «уговорам» и спрыгивал с подоконника. Ласка, довольная, кидалась к нему и начинала облизывать.

Спали они – кот и собака – всегда вместе. На большом, обшитом поролоном, табурете. Ласка обнимала Ваську обеими лапками. Прямо семейная идиллия!