Артар #7: Смертный - стр. 45
Вместо ответа Больт клацнул челюстями, пытаясь дотянуться до соседней головы и укусить её за ухо.
Я скрипнул зубами. Да что ж за невезуха в последние дни! На тех-то троих нубов плевать – ничего им не сделается. Но если Кай с дружками сейчас увидит огра… Проклятье, надо было мне самому в прошлый раз снести его тупые головы! Хоть золота бы заработал.
Нужно было что-то решать. Действие кристалла Теней заканчивалось.
Уйти? Бросить их? Что я теряю-то, собственно? Вернусь к своим обычным занятиям…
Самоуспокоение, Эрик. Ты прекрасно знаешь, что по-прежнему уже не получится. Ты подставился перед Красным Легионом. И недооценил их настырность. Все это время тебе удавалось не наживать себе серьёзных врагов среди других игроков. Но теперь…
– Дракенбольт, – вполголоса сказал я, приблизившись к огру вплотную.
Тот вздрогнул, завертел по сторонам обеими головами.
– Придется драться, старина, – продолжил я. – Когда я начну – врывайся. Только сопли не надо жевать, как в прошлый раз. Покажи мне настоящую ярость огра!
Я двинулся обратно, на ходу вытягивая скимитар из ножен. Последние секунды невидимости надо постараться использовать по максимуму.
Мельком оглянувшись на огра, я увидел, как обе его башки расплываются в широких клыкастых ухмылках.
Скользящим, постепенно ускоряющимся шагом я приближался к криоманту. Начать хотелось именно с него. И даже если он опять под баффом «Последнего шанса», в этот раз я не буду столь беспечен.
Убить человека в Артаре почти так же просто, как и в реале. Конечно, здесь есть свои игровые условности. Но в целом – все почти по-настоящему. Персонаж, как и реальный человек, имеет критически уязвимые точки. Например, мгновенно умирает от удара в сердце или от отсечения головы. Может истечь кровью или медленно умереть от яда. Чувствует боль. Конечно, не такую, как в реале – уж мне-то есть с чем сравнить. Но достаточную, чтобы воспринимать опасность всерьёз.
Сам я не люблю убивать, и в Артар пришел совсем не за этим. Но, надо признать – каждый раз, когда вступаешь в схватку, тебя охватывает азарт и возбуждение. И со временем этого начинает не хватать. Жажда сражений, видимо, заложена в нас, глубоко впечатана в гены. И утолить её можно только в ближнем бою. Когда ярость кипит в крови, придавая силу. Когда смертоносные, отточенные до бритвенной остроты лезвия клинков свистят в воздухе, и каждый пропущенный удар может оказаться последним. Когда ты видишь глаза противника, чувствуешь его страх, боль, отчаянную решимость.
Там, в реальном мире, мы давно привыкли убивать нажатием клавиш, порой даже не видя того, кого убиваем. Может, поэтому наши войны стали такими кровопролитными — жертвы далеки и безлики. Льются реки крови, а первобытная жажда убийства остается неутоленной.
Но сегодня я утолю свою жажду с лихвой.
К ледяному магу я подоспел аккурат на последних секундах невидимости. Рубанул от души, сплеча. Адамантитовый клинок легко рассек хрупкий золоченый наплечник, белую ткань мантии, плоть и кости под ними. Удар прошел от правого плеча, возле шеи, и наискосок вниз, через сердце. Разрубленное тело рухнуло на камни, обагряя их ярко-алой кровью. Слишком яркой, похожей на кетчуп. Еще одна условность Артара.
Надо отдать должное остальным легионерам – на смерть главаря они среагировали быстро и, что самое паскудное, слаженно.