Арт-пытка, или ГКП - стр. 39
Крот. А, разъяснительная беседа. Все понятно. Мне уже не хочется быть вашим автором. Терпеть не могу объясняться. Или я действительно могу тратить свои деньги на все, на что мне хочется, либо не могу. А этот безразмерный миллион, выходит, все равно не совсем мои деньги, раз я должен давать отчет.
Томский. Мы ведь уже говорили о сохраняющемся властном контроле. Разумном контроле.
Крот. А властный контроль бывает разумным?
Томский. Бывает. Щедрость бывает разумной, скупость бывает разумной, контроль, отсутствие контроля – все на свете бывает разумным, просто мы видим так мало разумного вокруг нас, что как-то забываем об этом. Машина за миллион – это неразумно. Если вы настолько неразумный человек, что не можете прожить без машины за миллион – вам с нами не по пути. Равно как и нам – с вами.
Крот. Но машина-то у «неразумного автора» осталась, или вы ее реквизировали?
Томский. Как я могу ее реквизировать? – да, он подорвал доверие к себе, но никаких законов он не нарушал. А вот я, если бы реквизировал – нарушил бы. Так что я остался без миллиона и без автора. Неприятно, конечно, но от таких историй невозможно застраховаться.
[Видео-вставка из интервью покупателя машин за миллион:
– А, этот очаровательный Томский, поймавший меня на «незаконных» тратах. Как будто есть хоть один автор, вступивший в сообщество не для того, чтобы пользоваться открывшимися материальными возможностями. Ну, сам-то он себя может обманывать сколько хочет, но я-то знаю. Да и сам Томский – тот еще культурный авторитет! Помню, при нашем последнем разговоре, когда он сказал мне, что я сумасшедший, если готов потратить на чертов (он сказал жестче, а еще врет, что он не ругается) … на чертов бентли миллион долларов (а я-то купил ламборгини, а вовсе не бентли), я ему остроумно ответил, что «Я помешан только в норд-норд-вест. При южном ветре я еще отличу ламборгини от бентли». И, знаете – он непонимающе посмотрел на меня. Он просто не понял, откуда ветер дует! Культурный вождь называется. Культурное сообщество, блин (опальный автор выразился жестче, сами догадайтесь как) – да за все время существования ГКП ни одной стоящей вещи там так и не создали, – и не создадут никогда. Кто поумнее – тот сбежит, прихватив с собой миллиончик другой, ну а посредственности будут пыжиться и строить из себя «творцов». Я стал первым, кто пошел по умному пути. И, когда Томский разорится, я подъеду к нему на своем ламборгини и подвезу до… ну, куда ему надо будет. Так ему и передайте.]
(снова Томский) … Неприятно, конечно, но от таких историй невозможно застраховаться. Произошел у нас, однако, сходный случай с совершенно другой концовкой. Один из наших авторов очень много тратил на себя, а когда я вызвал его для разъяснительной беседы, он мне и объяснил, что таким образом вживается в роль богатого и даже очень богатого человека. Ну, я поверил, хотя сомнения у меня и были. Так вот, вживаясь в роль расшвыривающего деньги прожигателя жизни, он за три года «прожег» 20 миллионов долларов.
Крот. И?
Томский. И в итоге написал книгу: «Миллионер». Очень хорошая книга. А хорошая книга стоит двадцати миллионов.
Крот. Не уверен.
Томский. Точно стоит.
Крот. Знаете, эти истории только укрепили меня во мнении, что никакой бюджет не выдержит практики безразмерного миллиона.