Арсений Бабочкин. Повесть - стр. 9
На большом зелёном лугу рядом с деревянным сараем стояли сеялки, плуги, приспособления для пашни и небольшое стойло для быков. А неподалёку стояла маленькая кузня.
Кузнец, Пётр Васильевич Мизуркин редко покидал кузню. Он жил один, ни жены, ни детей у него не было, поэтому идти через всю деревню в несколько километров он считал необязательным и оставался на своëм рабочем месте до утра. К тому же, он сторожил базу в то время, когда там никого не было.
Он это делал не за трудодни, и не за похвалу от правления, а потому что был настоящим коммунистом и считал, верил, что каждый должен вносить свой вклад в общее дело безвозмездно.
Сенька прошёл всю базу, но к удивлению по дороге никого не встретил.
Вот и показалась местная кузня, обычно как всегда из её трубы валил чёрный дымок, но не в этот раз. Дверь была открыта, и Сенька вошёл в кузню, в надежде услышать знакомый голос кузнеца Мизуркина.
– А-а-а Сенька, это ты? Ну, проходи, проходи.
Но нет, этого он не услышал. Сделав ещё несколько шагов, Сенька увидел председателя. Он сидел на том самом месте, где всегда сидел кузнец Мизуркин и смолил самокрутку, выпуская изо рта клубы дыма как паровоз.
Председатель посмотрел на Сеньку и ничего не сказал, в его взгляде была видна тревога, что-то выражало напряжённость, Сенька заметил это сразу.
– Здравствуйте, Леонид Карпович.
В небольшом пропахшем гарью помещении стояла тишина.
– А где кузнец? – Выждав несколько секунд, спросил Сенька.
Председатель встал и подошёл к молодому парню.
Его строгое выражение лица, пронизывающий решительный взгляд, изменились до неузнаваемости, в нём было видно отчаяние и злобу, ненависть и одновременно уныние.
– Убили сегодня товарища нашего, нет больше Сенька кузнеца Петра Васильевича, человека дорогого нам и нашей партии.
Сенька стоял и с недоумением смотрел на председателя.
– Как убили? Кто убил?
– Не знаю, пока говорить об этом рано, скоро приедет следователь разберётся.
Для молодого парня это была неожиданность, он действительно ничего не понимал.
– Что плохого он мог сделать, и кому?
Затем опять повторил свой вопрос:
– Кто это сделал?
– Сначала мы думали, что это сделал кто-то из местных, но потом…
– Что потом? – Переспросил Арсений.
– Да, говорят, видели около деревни незнакомца какого-то, он явно был не из местных. Хотя, что это сделал именно он, только предположение.
– Его застрелили?
– Нет, его нашли здесь недалеко прямо за кузней, с ножом в спине.
Арсений вышел из кузни и пошёл по узкой дорожке, которая вела прямо к сараю, где стояли косилки.
Он взял инструменты из мастерской и приступил к работе, хотя работа совсем не «клеилась» в голову лезли всякие мысли.
Он вспомнил, как часто прибегал в кузницу в своëм детстве, как они подолгу сидели на пороге мастерской и разговаривали. Ведь Мизуркин был человеком не деревенским, он служил на флоте, вся его молодость прошла в море. Он был механиком, хорошо знал пароприводные машины, и ему приходилось участвовать в ремонтах таких устройств, а по тем временам это была самая сложная техника. Это была огромная ответственность участвовать в таких ремонтах прямо в море.
Много раз он как опытный моряк был за границей, ему довелось побывать в Турции, европейских и даже континентальных странах, повидать жизнь других народов, узнать их культуру, стиль жизни и много всего интересного.