Арника. Путь к счастью - стр. 14
– Уйду я, но видят всевышние…
– Уходи, Авдотья, - с нажимом произнесла мама. – И смотри мне, не болтай лишнего, а то знаю я тебя.
Женщина вышла, а мама покачала головой.
– Плохо это. Не думаю, что на Авдотью сильно мои слова подействовали. Слухи гулять начнут всё равно. Но что уж теперь. Давай лечить.
– Что надо делать? - тихо спросила я, решив ничего не говорить о вредной гостье.
– Спирт в сундуке достань, налей в чашку немного. Там иглу прополоскай, да нитку замочи. Ох, лоб горячий, как бы заражения не было.
Женщина покачала головой и подошла к полке с пузырьками. Постояв около него, мама выбрала один и откупорила крышку. Я же занялась иглой.
– Смотри и запоминай, что я делаю, - пробормотала мама, подходя ко мне. – Руки всегда спиртом протирай. Или крепким алкоголем, если спирта нет. Так ты убьёшь микробы, которые можешь занести в кровь. Я бы и рану спиртом полила, но боюсь Ратибор боли не выдержит. Так что спиртом только края раны, а вот настойка календулы справится должна. Шить-то умеешь?
– Вещи умею, а человека никогда, - растерялась я. Меня и так уже мутить начало от вида и запаха крови, успокаивало лишь то, что мужчина живой.
– Бледная ты какая-то, - фыркнула мама. – Привыкай, такое тут часто. Да и человека шить не на много сложнее, чем платье штопать. Втыкай иглу, да втыкай. А о человеке и о том, что боль причиняешь, не думай. Смерть хуже небольшого шва.
Мама вытащила из печи воду, которая ещё была горячей, и налила в таз. В сундуке взяла чистые тряпочку, и, смачивая лоскут ткани, начала промывать рану.
– Не всё так уж и страшно, - удовлетворенно заметила мама. – И чего сразу сознание терять? Слабые мужики, ой слабые! А ты ворон не считай, а запоминай!
Я внимательно следила, что делает травница. Это было похоже на стандартную операцию в больнице.
Смочив лоскут спиртом, мама обтёрла края кровоточащей раны и нахмурилась.
– Кровь остановить надо бы, не прекращается. Ну-ка, дай ремень из сундука.
Я передала широкую полоску кожи.
– Смотри, перевязывать надо над раной, да так, чтобы артерию перетянуть. Видишь? Кровь хоть и сочится, но уже не так сильно. Только теперь стоит поторопиться, нехорошо это, без крови ногу оставлять.
Протерев края раны спиртом ещё раз, мама щедро ливнула внутрь настойку и взялась за иглу и нитку, перед этим ещё раз ополоснув руки спиртом.
Следить за тем, как игла протыкает кожу, было практически невыносимо, но и отвернуться было нельзя. Всё же, мне эти знания могут очень сильно помочь. Тем более, ничем другим я не смогу заниматься.
Стежок – узелок – стежок. Страшно, но завораживает. Именно такие чувства и возникают у людей, которые увидели аварию или несчастный случай с погибшими или ранеными. Тот же ступор, страх и непонятное влечение.
– Готово, - удовлетворённо кивнув, отозвалась травница, разглядывая шов сантиметров десять в длину. – Теперь смазать мазью, да замотать хорошенько.
– А мазь из чего? - полюбопытствовала я.
– Кора ивы и воск пчелиный. Вообще, почти каждая травка заживлять умеет, но кора ивы лучше, опять же, воспаление снимет.
Размазав коричневатую субстанцию по ране, мама обернула ногу отрезом чистой ткани и встала на ноги.
– Ну вот и готова. Пойду, Тихомира кликну, пусть отца забирает.
– А почему он в себя не приходит? - тихо спросила я, глядя на бледного мужчину.