Армия для империи - стр. 15
«Граф Александр Васильевич! С удивлением узнал я присылку от вас сюда адъютанта вашего капитана Уткина с одними только партикулярными письмами. Почитая употребление таковое неприличным ни службе, ни званию офицерскому, с равным же удивлением вижу, что вы по сю пору не распустили штаба своего. Я приказал здесь упомянутого адъютанта вашего определить в полк, а вам предписываю остальных адъютантов и прочих чинов, в штабе вашем находящихся, с получением сего, тотчас перечислить в состоящие под вашей командой полки и к оным их немедленно отправить; да и вообще воздержаться от употребления офицеров в несвойственной службе и званию их должности, что наблюдать имеете и за подчиненными вашими. Пребывая вам благосклонным»… (см. прилож. ХIV).
Несколько дней спустя, 14 января, последовал новый рескрипт, на имя фельдмаршала:
«Господин генерал-фельдмаршал граф Суворов!
С удивлением вижу я, что вы без дозволения моего отпускаете офицеров в отпуск, и для того надеюсь я, что сие будет в последний раз. Не меньше удивляюсь я, почему вы входите в распределение команд, прося вас предоставить сие Мне. Что же касается до рекомендации вашей, то и сие в мирное время до вас касаться не может; разве в военное время, если непосредственно под начальством вашим находиться будет. Вообще же рекомендую поступать во всем по уставу. Впрочем вам доброжелательный…» (см. прилож. XV).
Вслед за тем прибыл вновь в Петербург офицер курьером от Суворова, и снова государь писал фельдмаршалу 23 января:
«Господин фельдмаршал граф Суворов Рымникский!
Заключая по присланному от вас донесению, что вы не получили еще повелений Наших, о неупотреблении офицеров в курьерские должности, для примера другим приказали отправленного от вас капитана Мерлина поместить в Ригу в гарнизонный полк. Удивляемся, что вы, тот, коего Мы почитали из первых к исполнению воли Нашей, остаетесь последним; а как достоинство должно быть поддерживаемо временем, то и надеемся, что вы впредь не доведете Нас до сомнений в оном…»
Одно из полученных от Суворова донесений возвращено ему с отметкой непонятных двух мест и с «напоминовением долга службы»; вмисте с тем повелено ему немедленно прибыть в Петербург (см. прилож. XVI). Между тем Суворов прислал прошение об увольнении его от службы; но еще прежде чем прошение это дошло до Петербурга, он был уже отставлен 6 Февраля 1797 года (см. прилож. XVII).
В марте 1797 года Суворов переехал из Тульчина в свое Кобринское имение; но 23 апреля прибыл туда из Петербурга нарочный с высочайшим повелением фельдмаршалу жить в новгородском имении Кончанском. Суворов с тем же присланным немедленно отправился в путь (см. прилож. XVIII).
Село Кончанское – родовое имение Суворовых, находится в самой глуши Новгородской губерний, в северо-восточной части Боровицкого уезда, в Сопинском погосте. Здесь знаменитый герой Рымника, Измаила и Праги поселился в совершенном уединении, под присмотром полицейского чиновника (см. прилож. XIX). Тяжко было такое изгнание для человека честолюбивого, но Суворов перенес свое несчастье истинным христианином; сохраняя обычную свою твердость духа, он проводил часы одиночества над книгами и внимательно следил за ходом политических событий; однако и здесь, в глуши деревенской, не переставал быть тем же чудаком, каким привык уже показываться при дворе и перед войском: он вмешивался в крестьянские забавы, играл с деревенскими мальчишками, а в праздники читал в церкви апостол, пел на клиросе и звонил в колокола.