Армагеддон. Разрывая оковы - стр. 4
– А че? Много там зараженных этих, условных? – обернулся от бильярдного стола лохматый индеец.
– Хватает. Только они давно уж не заразные. В первое время были, а потом сплыли, от пепла что ли? У нас на берегах какой-то умник приказал резервацию для них устроить. Вышки, проволока под током, все дела.
– А че их содержать, кормить поить то? Мутировавших? Не люди уже и человеческого в них давно уже нет.
Мэт легонько тронул за локоть прикорнувшего прям на стойке Отиса:
– Так расскажи, что ты там увидел то, на озере, а то все эти россказни про зараженных мне в печенках уже.
Отис выдохнул могучий сивушный дух и Мэт понятливо пододвинул ему пивную кружку.
– Ну? – поднял он бровь, когда кадык на горле Отиса заглатывая пиво перестал ходить вниз-вверх.
– Пристроились мы значит на берегу, сети поставили, все дела. Сам не знаешь, что ли?
Мэт понятливо кивнул и поскреб пальцами щетину. Рыба, ясное дело, самогон в бидоне зреет.
– Под утро это было – тяжело опустил голову на руки повествователь и благодарно отрыгнул …
Отис поворочался на жесткой подстилке, чувствуя сосновую шишку, которую ночью, под завершение технологического процесса не удосужился вынуть. Где потреблял, там и рухнул без задних копыт. А все из любви к клиентам, от которых отбою нету. Товар мол свой, непременно пробуем на себе, как для себя гоним. Голова была ясная и ни капельки не болела – знак качества, че уж там! Ноги сказали нет, во рту всю ночь еноты гадили, а трубы пылали адским огнем. Постанывая, кое как поднялся на карачки, и сим проверенным способом выполз из палатки. На полянке все указывало на удачное окончание дегустации, закопченный алюминиевый бидон с «Aqua Vita» стоял цел и невредим возле потухших углей, а вот воды обычной не было ни капли. Горький стон раздался из уст. Цепляясь за ближайшую сосну принял вертикальное положение, постоял минуту, принимая нелегкое решение, схватил ведро и пустился в направлении проблескивающей утренней глади озера. По мере продвижения хмель улетучивался, а взор все более смягчался. Утренние сосны высокими свечками взирали с каменистых утесов в водную гладь, не потревоженную малейшим дуновением ветерка. Отражаясь в озере, как в некоем черном зеркале, окаймленным бахромой плывущего тумана. Пожалуй, во всей провинции, начиная от Саскачевана, и до самой Атабаски, не найдется местечка краше. Дикая, необузданная природа, сохранившаяся в девственной первозданности, несмотря на все посягательства человека, раскинулась необъятными сосновыми просторами, тихими звенящими ручьями, прорезающими резкие горные изгибы.
Он застыл, очарованный рассветным великолепием озера. Ноги то и дело застревали в корягах, наконец, добравшись до могучей глади, под шелест волн припал к ней жадными губами. Когда снедавший огонь угас, Отис уселся на корточки и зачерпнул ладонями воды. Струйки побежали по лицу, бороде, сгоняя дурноту, холодным обухом выбивая следствия вчерашней гулянки. Где-то далеко в тумане плеснула хвостом щука, и снова все покрылось мглистыми языками тишины…
– Стоп, стоп, Отис – остановил его излияния Мэт и притянул к себе стакан – оставь свои вирши при себе.
– Так я ж как раз к этому и подхожу – обиделся непризнанный словописец – прям посреди озера – кит! С неба, Мэт, понимаешь? Да и не какой-то там кашоглот…