Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник) - стр. 40
– Я был пьян, – простонал Томас. – И пьян до сих пор.
Он, пошатываясь, встал на ноги и надел рубашку.
– Тебя хочет видеть граф, – сообщил Скит, забавляясь.
– Меня? – встревожился Томас. – Зачем?
– Возможно, хочет выдать за тебя одну из своих дочерей. Боже правый, Том, посмотри на себя, в каком ты виде!
Томас натянул рейтузы и кольчугу, потом достал из соломы сапоги и надел поверх кольчуги суконный камзол. На камзоле был герб графа Нортгемптонского – три красно-зеленые звезды, выбитые на тройке львов. Томас плеснул в лицо водой и острым ножом поскреб щетину.
– Отпусти бороду, парень, – посоветовал Скит. – Это спасет от лишних хлопот.
– Зачем Билли хочет меня видеть? – спросил Томас, называя графа по прозвищу.
– После того, что творилось в городе вчера? – задумался Скит. – Он решил, что кого-нибудь надо повесить в назидание другим, и спросил, нет ли у меня какого-нибудь никудышного ублюдка, от которого нужно избавиться, и я вспомнил про тебя.
– Я чувствую себя так, что в самый раз повеситься.
Его едва не стошнило, и он выпил воды.
Вернувшись в центр города, Томас с Уиллом Скитом разыскали графа Нортгемптонского при исполнении служебных обязанностей. Здание, на котором красовался его флаг, видимо, было ратушей, хотя, вероятно, уступало размерами караульному помещению в собственном замке графа. Перед графом выстроилась череда просителей, умолявших о справедливости. Они жаловались на грабежи. Это было бессмысленно, учитывая, что жители отказывались сдать город. Но граф слушал довольно вежливо. Наконец один стряпчий по имени Бела, с хитрой, как у ласки, мордой, поклонился графу и долго причитал о том, какое обращение испытала графиня Арморика. Сначала Томас не вникал в его слова, но настойчивость в голосе господина Бела заставила его прислушаться.
– Если бы не вмешательство вашей светлости, – делано улыбаясь, говорил Бела графу, – графиня подверглась бы надругательству со стороны сэра Саймона Джекилла.
В стороне стоял сэр Саймон.
– Это ложь! – запротестовал он по-французски.
Граф вздохнул:
– Так почему же, когда я вошел, ваши штаны были спущены ниже колен?
Люди в зале засмеялись, а сэр Саймон покраснел. Томас перевел сказанное Уиллу Скиту, который кивнул, поскольку уже слышал эту историю.
– Ублюдок собирался осчастливить одну титулованную вдовушку, – пояснил он Томасу, – и тут входит граф. Понимаешь ли, услышал ее крики. И увидел герб на воротах. Аристократы не дают друг друга в обиду.
А стряпчий продолжал выдвигать обвинения против сэра Саймона. Похоже, тот объявил вдову и ее сына своими пленниками, за которых требовал выкуп. Он также похитил у вдовы два корабля, доспехи ее мужа, его меч и все деньги. Возмущенно изложив жалобы, Бела поклонился графу и подобострастно добавил:
– Вы имеете репутацию справедливого человека, милорд, и я вверяю судьбу вдовы в ваши руки.
Графа Нортгемптонского удивили слова о его репутации.
– Чего вы хотите? – спросил он.
Бела приосанился:
– Возврата всего указанного, милорд, и защиты вдовы и ее благородного сына именем короля Англии.
Граф побарабанил пальцами по подлокотнику, потом хмуро посмотрел на сэра Саймона и сказал:
– Нельзя требовать выкуп за трехлетнего ребенка.
– Но он же граф! – запротестовал сэр Саймон. – Титулованная особа!
Граф вздохнул. Сэр Саймон, понял он, обладает умом бесхитростным, как у ищущего корм быка. Рыцарь не признавал другой точки зрения, кроме собственной, и думал лишь об удовлетворении своих аппетитов. Возможно, это и делало его столь грозным воином, и тем не менее он оставался болваном.