Арлекин - стр. 55

– Честно, не знаю, Эдуард. Мы с Жан-Клодом одну штуку сделали в ноябре, достаточно мощную. Настолько, что могла перепугать Арлекина.

– Что сделали?..

– У нас был небольшой междусобойчик с двумя нашими гостями – мастерами городов. Жан-Клод называл их своими друзьями.

– И что?

– И Белль Морт вмешалась аж из самой Европы. Воздействовала на меня и на мастера Чикаго.

– Огюстин, – сказал Эдуард. – Для друзей – Огги.

– Ты его знаешь?

– Я знаю о нем.

– Тогда ты знаешь, насколько он силен. Мы его подчинили, Эдуард.

– Подчинили – в каком смысле?

– Мы с Жан-Клодом питали от него ardeur, оба. Питались от него, а через него – от всех, кого он с собой привел на наши земли. Это был потрясающий прилив энергии, и все, кто связан со мной или Жан-Клодом метафизически, набрали от него сил.

– Я свяжусь с теми людьми, которых хочу взять, они подъедут потом. Я выеду в… – он посмотрел на часы, – четыре часа, максимум в пять. Буду в Сент-Луисе еще до заката.

– Ты думаешь, это настолько серьезно?

– Будь я вампиром и знай я, что ты завела себе слугу-вампира, я мог бы убить тебя уже за одно это. А ты еще подчинила Огюстина, одного из самых сильных мастеров страны. Так что они должны нервничать. Я только удивлен, что Арлекин не появился в Сент-Луисе раньше.

– Думаю, им нужен был повод в виде Малькольма и его отбившейся от рук церкви. В совете действительно существует раскол по вопросу о Жан-Клоде и его подданных. Может быть, совет не согласился бы выпустить на нас Арлекина, но раз уж все равно надо заняться Малькольмом и его церковью, так чтобы два раза не вставать.

– Похоже на правду, – сказал он. – Я приеду как только смогу, Анита.

– Спасибо, Эдуард.

– Рано еще говорить спасибо.

– А что такое?

– Буду через несколько часов, Анита. Ты пока оглядывайся и остерегайся изо всех сил: если эти ребята – мастера, то у них есть люди и оборотни, чтобы делать дневную работу. То, что в небе солнце, еще твоей безопасности не гарантирует.

– Знаю, Эдуард, и даже лучше тебя.

– Все равно, побереги себя, пока я не приеду.

– Сделаю все что смогу.

Но это я уже сказала в глухой телефон – Эдуард повесил трубку. Ну, и я тоже тогда.

Натэниел спал среди красных шелковых простыней Жан-Клода. Сам Жан-Клод на день ушел в комнату к Ашеру, но не преминул сообщить мне, что простыни сменил на красные именно потому, что на этом цвете мы трое смотримся прекрасно. В глазах Мики отражался свет от приоткрытой двери в ванную. Курчавые каштановые волосы темным фоном обрамляли изящное треугольное лицо. Дверь была для нас тут ночником, потому что лампочек около кровати здесь не предусмотрено, а выключатель в другом конце комнаты, у двери. Глаза Мики сверкнули в полосе света – леопардовые глаза. Один врач ему сказал, что оптика у глаз человеческая, но сами глаза – уже нет. Хотя, по-моему, это несущественные детали. Химера – тот гад, который устроил засаду, когда Натэниелу пришлось схватить пистолет и стрелять в живого, – заставил Мику слишком долго пробыть в зверином облике, и он уже не мог полностью вернуться обратно. У него никогда глаза не бывали человеческими. Я его однажды спросила, какого цвета они были до того, и он сказал – карие. Я попыталась себе представить – и не смогла. Никак не могла увидеть на его лице другие глаза, а не эти зелено-золотистые, с которыми впервые увидела его. Вот это были его глаза, а любые другие сделали бы его лицо незнакомым.