Арлекин - стр. 24

– Свяжи меня, люби меня связанного – для начала.

– Вот это меня и пугает. Я на это соглашусь, и сразу появится что-то еще.

– И что плохого в этом «что-то еще», Анита? Тебя пугает не то, что оно мне нужно, а то, что тебе это может понравиться.

– Так нечестно.

– Может быть, но это правда. Ты любишь, чтобы тебя во время секса крепко держали. Любишь напор.

– Не всегда.

– И я тоже не всегда люблю, чтобы меня связывали, но иногда люблю. И почему это плохо?

– Ну ладно: не уверена, что могу удовлетворить все твои потребности. И это меня волновало еще с самого начала наших отношений.

– Тогда ты не будешь возражать, если я найду для этих потребностей кого-нибудь другого? Секс с тобой, а бондаж с кем-то отдельно?

Он произнес это торопливо, будто боясь, что ему храбрости не хватит.

Я уставилась на него:

– С чего это ты вздумал?

– Я пытаюсь понять, где проходят границы, Анита.

– Ты хочешь кого-то еще? – спросила я, потому что надо ведь было что-то спросить?

– Нет, но вот у тебя в постели есть другие, и я не против, а раз ты не хочешь удовлетворить мои потребности, то…

– Так понимать, что если я не соглашусь, ты со мной расстаешься?

– Да нет! – Он закрыл лицо руками, издал досадливый звук. Его энергия заклубилась в машине, обжигая мне кожу, подобно горячей воде. Натэниел втянул ее в себя и посмотрел на меня с несчастным видом. – Мне это нужно, Анита. Я хотел бы с тобой, но мне нужно хоть от кого. Это в смысле секса – часть моей личности, только и всего.

Я попыталась уложить у себя в голове, как я позволю Натэниелу позаниматься с кем-то сексуальными играми и вернуться ко мне. И не получалось. Он был прав: я его заставляю делить меня с другими мужчинами, но его с другой женщиной…

– Так что: ты играешь в эти игрушки со связываниями на стороне, а потом возвращаешься ко мне домой?

– Я могу найти мастера, который делает это без сексуального контакта. Только бондаж.

– Для тебя бондаж – это секс.

Он кивнул:

– Иногда – да.

– Сегодня я этого не могу, Натэниел.

– Я тебя и не прошу. Просто подумай. Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал.

– Ты мне ставишь ультиматум. Я не очень хорошо их воспринимаю.

– Не ультиматум это, Анита, а чистая правда. Я тебя люблю, я с тобой счастливее, чем был когда-нибудь с кем-нибудь так долго. Честно говоря, не думал, что мы столько будем вместе. Семь месяцев – это дольше, чем в моей жизни бывало. Пока я думал, что будет иначе – два-три месяца, и конец – это не было особо важно. Столько я мог бы продержаться, пока бы тебе не надоел.

– Ты мне не надоел.

– Знаю. Я даже думаю, что ты хочешь меня при себе оставить. Я этого не ожидал.

– Оставить? Ты говоришь о себе будто о щенке, подобранном на улице. А ты не щенок.

– Ну, выбери другое слово, но мы живем вместе, и у нас получается, и так может быть годами. А годами я без удовлетворения этой потребности не выдержу, Анита.

– «Может быть». Ты все еще говоришь так, будто не ждешь продолжения.

– Года идут, – ответил он, – и в конце концов, все от меня устают.

Я даже не знала, что на это сказать.

– Я – нет. Злюсь – да. Недоумеваю – бывает. Но чтобы ты мне надоел – нет.

Он улыбнулся, но одними губами.

– Я знаю. И будь я меньше в себе уверен, я бы не вылез ни с какими запросами. Просто переживал бы молча, но раз ты меня любишь – тогда я могу просить того, чего мне хочется.