Аркус. Некромант Зот - стр. 8
Бабушка говорила, что раньше господа из следующей касты заботились о подчиненных, но Кира в это не верила. Да и как верить, когда в шестнадцать лет к тебе пристает пьяный господин? Вот так заботушка! Да, он потом соизволил извиниться и дать родителям десяток монет, но тот день Кире не забыть. Как наяву она видела его потные ладошки и жадный оскал в свете фиолетового и синего браслетов, не забывающих каждый миг показывать ту пропасть, что разделяет их касты.
И вот снова. Всего пару слов, и она ждет смерти, словно муха, прилипшая лапами к капле смолы. Кира присела на ступеньку, бултыхая ногами в воде. Если через час Синий не придет за ней, то не придет совсем. Кира представила его гнусную ухмылочку и вопрос, что-то вроде: «Ну что, скотина, испугалась?»
Минуты складывались в часы. Солнце бесконечно медленно крутанулось на четверть круга. Кира поняла, что никто за ней не придет. Но сейчас ее занимала более насущная проблема.
Кира нагнулась и выпила сколько смогла, и только потом, почти касаясь гениталиями дна, справила нужду. Кира надеялась, что так вода на поверхности останется чище.
«Зачем я продлеваю свои страдания? Зачем пью, когда надо просто утопиться?» Нет. Хотелось жить. Даже так, в бочке, еще несколько дней…, но жить. Ее учили, что Фиолетовый должен терпеть всё. И выживать.
Вымокнув почти по грудь, Кира решила вылезти из воды и просушиться на солнышке. Не подумав, Кира схватилась пальцами за край бочки. В следующую секунду, крича от испепеляющей боли, она сорвалась вниз. Дождевая вода, словно только этого и ждала, затекла в нос, глаза, уши и рот.
Фыркая и отплевываясь, проклиная Белых жрецов и весь мир, Кира начала лупить ногой в дно. «Что я вам, водомерка какая-то!? – злилась Кира. – Или обезьяна?! Как я буду спать?» Дно оказалось крепким, вода осталась в бочке. Это отрезвило Киру и снова навеяло логичные меланхолические вопросы: «А зачем, собственно, спать? Да и сколько я так продержусь?»
Несколько часов прошли в болезненном отупении, из которого вывел вечерний холод. Словно назло поднялся ветер, а одежда на Кире до сих пор оставалась влажной.
Хотелось пить. И снова захотелось в туалет. Когда емкость одна, обе проблемы схлопывались в одну невероятно мерзкую ситуацию. Жажду Кира решила не утолять, и на минуту претворилась птичкой. От пережитого стресса моча пахла резко и выедала глаза похлеще ядреного лука.
Руки и ноги ныли, спина затекла. Последние силы утекали в пропасть, а восстановить их было нечем. Удерживаться на ступеньках было пыткой. «Интересно, когда Синий заглянет посмотреть на меня? Хотя меня уже не будет. Останется труп молодой красивой девушки».
Кира села на дно, оперлась спиной о стенку. Вода почти закрывала плечи. В первые минуты, после пронизывающего ветра, вода показалась теплой. Она обволакивала ее, даря уставшей плоти отдых.
«Вечный отдых», – подумала Кира.
У нее никогда не будет своего дома и мужа, своих детей и забот. Она не сможет завести пушистого кота или глупую, но преданную собаку. Она не сможет украсить дом на праздник и угостить гостей вкусной едой. Тысячи мелочей, из которых складывается жизнь, для нее потеряны. Да, она видела всё это у других, но никто не обещал, что она тоже получит радость от жизни.
Сколько угодно раз можно пытаться рассмотреть сквозь мутное стеклышко радость жизни, и столько же раз мир с тихим равнодушием залепит его дерьмом. И всему этому одно объяснение – судьба.