Аркейн. Яркие огни Зауна - стр. 22
– Вообще ничего! – уверил тот.
Скоро к ним присоединились другие мастера, и тогда Джинкс устроила шоу. Она разобрала свой пистолет и показала им его устройство, а потом они провели несколько экспериментов и она приступила к самому увлекательному – расчетам.
Все присутствующие расселись в мастерской кто где и затаили дыхание, они наблюдали за рукой Джинкс, быстро пишущей мелом на самой большой доске. Она помнила все необходимые законы, теоремы и формулы, азарт был даже не в том, сможет ли она доказать, что права, – никто уже не сомневался, – а в том, сможет ли она довести все до конца, ни разу не заглянув в справочник.
Хеймердингер был на седьмом небе, он сидел выше всех и нервно жевал виноград из большой миски, тихо комментируя происходящее; Экко сидел за столом, прижав скрещенные ладони к губам, его глаза были широко раскрыты и взгляд в них стоял такой, будто он только что встретил любовь своей жизни. В мастерской повисла торжественная тишина.
– А теперь делим тут и… – проговорила Джинкс, проведя мелом по доске размашистую линию, а потом начертила после знака равенства огромное число «42». – И так рождаются ошеломительные хекстековые инновации! Накопитель энергии с минимальными потерями, стабильный, легкий и не требующий подпитки, исполняющий все самые смелые мечты на свете!
Она развернулась, так что косы взвились в воздухе, и под общие аплодисменты несколько раз поклонилась публике. Это был фурор.
– Вам крупно повезло, что я оказалась здесь и смогла вас остановить, – говорила Джинкс зевая, когда они с Экко затемно возвращались из мастерской. – Вы бы просто подорвали себя по незнанию!
Вообще-то несколько прототипов они уже потеряли как раз из-за взрывов, однако признаться Экко в этом не мог и хотел возразить, но Джинкс его перебила.
– Так и быть, останусь пока тут и помогу вам. Но только пока миротворцы не свалят из лавки. Я, конечно, душка, но у меня свои амбиции и все такое!
– О, только не нужно жертвовать своими интересами! – попросил Экко, старательно парадируя тон и интонации пилтоверцев. Джинкс прыснула.
Оба они знали, что она решила остаться, потому что ей тут понравилось, и никакой другой серьезной причины не было.
– Хочешь покататься на летающем драндулете? – спросил Экко, на самом деле рассчитывая только на один ответ.
– Прямо сейчас?
– Ну да, – он пожал плечами.
– Вообще-то меня ждут. Может, завтра?
– Кто ждет? – насторожился Экко.
Они вышли на улицу, где в одном из домов грохотала музыка и внутри, судя по звукам, что-то праздновали.
– Мега-девичник, забыл? – Джинкс развернулась и указала пальцами на большой синий плакат, виднеющийся над дверью: «только для девочек с синими волосами». – Прости, мальчикам сюда нельзя! Увидимся завтра в мастерской!
Она скрылась за дверью и оттуда тут же раздался ее возглас, встреченный другими криками:
– А вот и я! Зажигаем!
Послышался взрыв хлопушки, новые крики и из открытых окон полетели сверкающие блестки.
Пожав плечами, Экко пошел кататься с парнями.
Джинкс и Иша провели с поджигателями пару месяцев. Они с Экко и остальными работали в мастерской, спорили, помогали друг другу, дурачились, пару раз даже вылетали вместе. Особенно Экко запомнилось, как они врубали музыку так громко, что она заглушала даже визг болгарки, а после дня в мастерской, измазанные маслом, заваливались к нему в квартиру только втроем и объедались горами жирной, соленной и острой еды, которую сами приготовили.