Аркан общемировых историй - стр. 7
Вечер для посещения был явно неудачный.
В одном углу заведения одиноко сидела Хелена. Она не изменяла своему стилю – длинные черные волосы свисали так, что были похожи на лезвия ножей, офисный костюм выделялся острыми углами плеч и локтей, шпильки дорогущих лодочек готовы были проткнуть ногу кому угодно… Хелена и сама отличалась какой-то холодной, даже мрачной угловатостью – может, именно поэтому и отталкивала людей от себя. Компанию ей составляли разве что очередной стакан вишневого пива (и это – после красного вина и рюмки водки) и валяющаяся на столе открытая пачка сигарет, от которой, вопреки известной песне, день лучше явно не стал.
В другом углу «Старкойота» все было совершенно по-другому – за одним столом с Кассандрой сидела группа мужчин, которые уже были под хорошим градусом, как, впрочем, и сама Кассандра, допившаяся до такой степени, что позволяла себе курить прямо в помещении, а не на улице. Женщина поправляла изящными жестами кудри, хохотала, поднимала бокал с чем-то, имеющим ядовито-зеленый цвет (скорее всего, это был какой-нибудь коктейль), острила не хуже собравшихся вокруг поклонников, блистала перед мужчинами своим новым платьем, украшенным рюшечками и цветочками – в общем, казалась намного приветливее, чем сидящая напротив Хелена.
Они ненавидели друг друга, хотя были крайне похожи, особенно в одном – обе относились к Харитону с презрением, граничащим, опять же, с ненавистью. И тот это знал, хотя и не понимал, когда началась эта эпоха взаимной ненависти – впрочем, ему это было уже не важно.
Он не подошел ни к одной, ни к другой – Хелена бы ему сказала: «Пошел прочь», а Кассандра и вовсе обошлась бы одним уничтожающим взглядом. Просто поднялся и прошел к одному из свободных столиков – не хотелось ему сидеть за барной стойкой, глядя на бармена, который тоже его почему-то, да невзлюбил.
Но сесть ему не получилось – стул под ним благополучно развалился, и Харитон плюхнулся на пол, пролив на себя некоторый объем виски.
Кто-то из поклонников Кассандры громко захохотал, увидев сию картину.
– Так тебе и надо, холоп! – торжествующе воскликнул другой умник, и Кассандра его поддержала своим девичьим хохотом.
Чертыхаясь, Харитон поднялся с пола, поставил стакан на стол и попробовал сесть на другой стул. Тот тоже не выдержал вес парня, со стуком лишившись части одной из ножек.
«Старкойот» взорвался еще одним приступом хохота.
Плюнув и справедливо решив, что третью попытку предпринимать не стоит, Харитон вернулся к барной стойке. И тут он не поверил собственным глазам – разваленные на части стулья непонятно как, но стали целыми.
Повернувшись к бармену, Харитон сказал:
– Плесни мне еще.
– Да у тебя и так полный! – возразил тот.
Парень всмотрелся в стакан и удивился еще больше, ибо тот объем, который Харитон пролил на пол, каким-то образом вернулся.
– А ты мне наливал?
– Нет.
– А то, что случилось со стульями, видел?
– С какими стульями? – удивился бармен. – Харя, у тебя уже белая горячка разыгралась, что ли?
– Может быть, – не стал отрицать Харитон, поняв, что этого, кроме него, никто из присутствующих не видел, хотя над эффектным падением смеялись многие.
От мыслей парня отвлек местный конферансье, который вышел на импровизированную сцену и объявил, что сейчас выйдет на сцену новая, «молодая и подающая надежды» певица со странным именем Твения.