Аркан. Книга 6. Огненные стрелы - стр. 30
– Э-э-э-э нет, друг мой! – возмутился Рем. – Это свадебное путешествие, смекаешь? Сва-деб-но-е! Нам тут третий не нужен!
– Нужен, – откликнулся Сверкер. – У вас тут тридцать пудов золота, как я вас с ними отпущу? Это же куча денег, соображаете? И вообще – я смотрю на вас и завидую. Вот вы женатые, а я неженатый и теперь тоже жениться хочу! Говорят, на Юге тоже есть кхазады, городские… Может, найду себе наконец подходящую девчонку! Вона как вы друг к другу льнёте! Хорошо вам.
– Хорошо! – подтвердила Габи.
– А мне – плохо. – И с тыла фургона снова раздались страшные звуки.
Глава 7. На дороге
Деятельной натуре Буревестника претило постоянно отсиживаться на козлах, пряча лицо в капюшоне. Однако другого выхода не было: на портретах ли газетных рисовальщиков, на словах ли, а порой – и просто из-за фамильных аркановских черт лица – но в Аскероне его внешность была знакома слишком многим. Даже на таких удалённых хуторах, как тот, к которому они прибыли на исходе второго дня пути.
– Там висит портрет Деспота и твой портрет, – пояснил Ёррин, вразвалочку возвращаясь к фургону и легко удерживая на плечах несколько объёмных мешков, источающих травяные ароматы. – На дверях часовни, возле лампады. Простым ортодоксам по душе правление Арканов, вот что я тебе скажу. Да и баннеретам – тоже. Там один старый чёрт с флажком на пике, обряженный в кожаную броню и шапель, как раз любезничает с герцогиней сердца моего…
– Что-о-о-о? – подкинулся Рем.
– Не кипятись, он слишком старый. Местного баннерета интересует не задница твоей жёнушки, а его собственная задница. У него почечуй – то бишь эти, геморроидальные шишки! А у Габи – снадобья и рецепты. А ещё у него поместье и овощеводческое хозяйство, он цикорий растит – корни. И сушит. Зайчишка там уже договаривается о партии порошка.
– Не очень люблю цикорий, – признался Аркан, успокаиваясь.
– Знаешь, что я слыхал про Юг? – Гном скинул с плеча поклажу в кузов, а потом стал обкладывать мешками сундук с золотом. – Что там убивают друг друга из-за напитков.
– Так это когда было! – отмахнулся Рем. – Сто лет наза… Погоди-ка! Сто лет? Что – снова начали?
– Ай-ой! – откликнулся Ёррин. – Мне родственник один рассказывал: мол, сидят благородные джентльмены-орра в пабе, одни заказывают ча, другие – ко… Смотрят друг на друга – а потом ка-а-ак начнут костерить друг друга распоследними словами! Ну и за шпаги хватаются, и начинают пырять друг друга почём зря. Там целая философия под это подведена, но, знаешь, я предпочитаю эль и что-нибудь покрепче, а уж бить друг друга потому, что в чашках разное налито – это и вовсе… – Гном повертел пальцем у виска, скосил глаза к переносице и присвистнул, явно намекая на пациентов Дуал-Кульба.
– Безумие… – кивнул Буревестник. – То есть перейти на цикорий, пока мы на Юге – не такая уж и дурацкая идея, если мы решим не выбирать ничью сторону. Или на ромашку.
– Не надо ромашку! – Голос Сверкера стал жалобным.
Он ведь выпил не менее ведра ромашкового настоя, когда лечился от последствий употребления кротовухи, и теперь слышать ни о первом, ни о второй не мог и не хотел.
– А вот и Габи с этим пожилым маэстру в нашу сторону идёт… – насторожился Рем и надвинул капюшон до самого носа. – Давай встречай их, а я сделаю вид, что сильно занят. Это отец Фиданцы, чтоб меня! Я и понятия не имел, что у них земли под Турнепсом! И вообще – с чего бы им растить цикорий, если живут здесь? Растили бы турнепс. Или городок назвали бы по-другому!