Аркан. Книга 5. Исход - стр. 2
– Закажи у них ещё свиной грудинки, Барди, – обратился он к Ёррину Сверкеру.
Тот, хотя и смыл уже зловещие татуировки и несколько оброс жёсткими волосами на башке, всё же, как и говорил, предпочитал сохранять инкогнито среди своих сородичей. Изгнание – серьёзное пятно на репутации, и вовсе не важно, был ли приговор справедливым.
– Одному вам, сэ-э-э-эр Беллами, или остальным маэстру – тоже?
Остальные маэстру были вполне единодушны со своим сеньором и совсем не прочь отведать свиной грудинки. Публика тут собралась самая почтенная: Скавр Цирюльник, Гавор Коробейник, Тимоти Сабо (он же Тимоня), Сухарь и Ослоп восседали за одним столом. Выбор заведения они не обсуждали: захотелось Аркану гномского креплёного и копчёного – почему бы и нет?
– Итак, маэстру, у нас в активах семь голосов принцепс электор, – негромко проговорил Аркан. – Ну и скотская эта тема – гнилые местечки, скажу я вам. Нет, такие выборы императора никак не могут считаться объективными и справедливыми. Каково: я форменным образом купил вицы принца Эверлесса, выплатив четыре тысячи золотых карточного долга! Это не принц, это пустое место похуже дю Пюса Лабуанского! Все его владения – полуразвалившийся дворец, пять деревушек со спившимися вилланами и три медных рудника, которые он сдаёт концессионерам из Тимьяна. Он просрал целое княжество, подумать только! И этот человек имел право голоса на выборах императора – ровно такое же, каким обладает весь Север!
– И весь Юг, – хмыкнул Скавр.
Он слишком долго общался с Патриком Доэрти и, кажется, даже перенял от него часть фанатичного южанского патриотизма, хотя сам ни разу не бывал в стране хлопка и голубоглазых черноволосых орра.
– И весь Юг, – кивнул Буревестник. – А вот и грудинка! И ещё пиво? Барди, это ты заказал ещё пиво? У нас тут совещание, а не попойка!
Толстый молодой разносчик-гном, пока ещё без бороды, но уже с пышными бакенбардами, остановился, разинув рот в изумлении. Пивные кружки в его руках жалобно задребезжали.
– Сэ-э-эр, но грудинка без пива – это святотатство! – возмутился Ёррин Сверкер. – И грибы! Мы не можем есть грудинку без грибов!
И все его бородатые сородичи-гномы, которые ели и пили в харчевне в этот момент, замерли и синхронно повернулись в сторону стола с людьми, грозно нахмурив брови.
– Вот как? – поднял руки в примиряющем жесте Аркан и обвёл взглядом местную публику. – Традиции мы уважаем. Пусть будет пиво и грибы! Пива и грибов всем за мой счёт! Ромул Беллами угощает!
Он отправил в полёт две золотые монеты, и тут же брякнули о стол кружки и волосатая рука разносчика подхватила деньги.
– Ай-ой, сэр, – сказал он. – Вы щедрый человек!
– Ай-ой! – громогласно подхватили посетители и отсалютовали столовыми приборами в знак благодарности.
Аркан довольно ухмыльнулся. Теперь все запомнят, что тут гулял с друзьями Ромул Беллами, про которого и так уже в окрестностях Кесарии ходили самые противоречивые слухи. И никаких аскеронцев, так – мутная компания во главе со странным башелье, у которого денег куры не клюют.
– Итак – вицы, маэстру, – негромко заговорил, повернувшись к столу, Буревестник. – Герцог Гринхау оказался просто помешан на своей помешанной же дочке – как бишь её… Эдель? Изабель? Иггдрасиль? Нет, это вообще не оттуда… Так или иначе, вот уж на что дурная баба, вздорная… Но небесталанная, да. Герцог согласился отдать мне свои вицы, если я пристрою её в Каламиту, в пансион. Думает, из неё может вырасти хорошая магичка. Боится, что доченька пойдёт в политику и всё – пиши пропало. Вот уж воистину: отцовская любовь порой приобретает самые причудливые формы. Мечтать для дочери о судьбе магички? Престранно! Причём этот Гринхау – военачальник не из последних, да и мужик видный: ударом кулака может быка с ног свалить, я сам видел, как он это проделывает.