Аркан. Книга 3. Кровная месть - стр. 21
– Вы что – не из благородных? – Ёррин почесал своё пузо, которое и пузом-то назвать было сложно из-за рельефных кубиков мышц, и огляделся в поисках одежды. – Рассуждаете как… как…
– Как квартирмейстер? – усмехнулся Аркан. – Это я и есть. Титул баннерета и право на герцогский скипетр не сделали меня кем-то другим, а? Ворвань, сапоги и квашеная капуста мне куда ближе, чем придворные политесы и тонкие интриги.
– О как! – продолжил чесаться светлобородый гном. – Вот же чёрт… Мне надо вымыться. Пошли наружу.
И они пошли наружу. И всю дорогу по штольне каждая из женщин, встреченных на пути, считала своим долгом проклясть или обозвать последними словами гномского и имперского языков «великого вождя» Сверкера. Ёррин только отмахивался и скалил зубы в ответ на самые страшные оскорбления, а ругнулся всего один раз, когда какая-то старушенция в цветастом платке сунула ему в ноги свою цельнометаллическую клюку и он едва не грохнулся на каменный пол.
– Ёррин, сраный придурок, я хочу, чтоб ты сдох! – заявила бабуля. – Мечтаю о том дне, когда могирьные черви сожрут твои граза!
– Я тоже вас люблю, тётушка Гудрун! – откликнулся Ёррин.
У самого выхода из штольни он пропустил гномов-провожатых вперёд, на секунду задержался рядом с Арканом и прошипел:
– Помоги мне сохранить лицо перед моей семьёй, и я буду тебе обязан до самой смерти, Буревестник!
– Что? – удивился Рем, но Сверкер уже полез по лестнице наверх, активно шевеля своими необъятными мускулистыми ляжками, с которых так и норовили свалиться эти невозможные полосатые штаны.
– Кхм-кхм! Я буду говорить по-человечески, кхазады! – Ёррин, умытый и приодетый в свежие шаровары и атласную красную рубаху, выглядел куда лучше, чем полчаса назад.
Он вскочил на деревянную бочку, чтобы собравшиеся гномы могли его видеть, и поднял руку, призывая к вниманию. Прочистив горло и решив, что настал подходящий момент, «вождь» продолжил:
– Несмотря на неприятности, которые возникли у нас на родине…
– На бывшей родине, упырь! – крикнул кто-то из толпы.
– Не у нас, а у тебя, придурок! – вторили ему раздражённые голоса.
Ёррин снова в своей манере оскалился, дождался, пока буря утихнет, а потом продолжил:
– Несмотря на всё это, я верю, что Сверкеры добьются могущества и процветания! – Он огладил свою лысую башку мощной дланью. – И моя уверенность…
– Верь в одну руку, сри в другую! – Они явно злились на «великого вождя». – И посмотри, какая быстрее напорнится!
– Р-разгарнак, кхазады! Дайте уже сказать, а? А потом хоть плюйте в меня, если мои слова вам не понравятся! – прорычал Сверкер.
– Прюнем, как есть прюнем! – заорали из задних рядов.
– Радно, радно, тихо! Пусть говорит регенда-а-а-арный вождь! – Тот самый конопатый и рыжебородый гном-провожатый обладал неожиданно зычным голосом.
Ёррин сжимал и разжимал кулаки, и Рем снова подумал, что обычаи и нравы кхазадов, а также причины их нахождения в штольнях старых каменоломен и весьма странное поведение – это всё чертовски любопытно, и он обязательно, обязательно с этим должен разобраться.
– Это – Тиберий Аркан Буревестник! Я говорил вам, что у меня есть план? Я говорил, что знаю, что делаю? Вот человек, который предлагает нам работу, жильё, обеспечение продуктами питания и местные недра в аренду на… – Гном с высоты бочки глянул на баннерета и после секундной заминки продолжил: – На три года с возможностью пролонгации на веки вечные в случае достижения устраивающих обе высокие стороны договоренностей. Я нашёл вам дом, кхазады, как и обещал! Обширный, богатый и прекрасный! И никаких кабальных контрактов!