Аритмия любви - стр. 5
3.
Олег почувствовал довольно ощутимый толчок в спину. Полуобернувшись, насколько позволяла обстановка, он узрел пыхтевшую тётку полунеобъятной комплекции, пытавшуюся устроить сумку на колёсиках между ним и мужчиной в очках. Олег догадался по лицу "интеллигента", что тому досталось сильнее – очевидно, колёсики проехались по его ступням. Сумка удивительным образом напоминала свою хозяйку: такая же упитанная и необъятная, также занимающая много места и с таким же нахрапом завоёвывающая для себя жизненно необходимое пространство. Единственное отличие между ней и хозяйкой состояло в том, что она не пыхтела, а омерзительно скрипела своими колёсиками.
Олег подумал про себя, что вот, за это десятилетие и мир изменился, и страна стала абсолютно другой, а эти вечные, вездесущие тётки с авоськами как были, как есть, так, очевидно, и останутся на веки вечные и на радость своим родным.
Мысли Олега были прерваны новым толчком – тётка увидела освободившееся место и с удивительной для её комплекции прытью устремилась к нему, ледоколом расталкивая мешающих ей соседей-попутчиков и таща за собой сумку. Олег посмотрел на девицу, освободившую место, и почему-то вспомнил, как полгода назад, ещё зимой, он ехал в полупустом троллейбусе, сидя за блондинкой, непонятно почему так запавшей ему в душу. Кажется, это было только вчера, хотя с той поры утекло уже порядочно времени. И почему он о ней вспомнил? Вроде самый незначительный эпизод в жизни. И даже не эпизод, а только миг. А вот, подишь ты – до сих пор он её помнил, и эти воспоминания почему-то были ему и приятны и грустны.
Новый толчок избавил Олега и от этих мыслей. На этот раз "интеллигент" задел его своим кейсом, пробираясь к выходу. "Этот хотя бы извинился" – раздраженно подумал Олег, глядя на довольную тетку, восседающую у окна.
"Зачем еду? Куда еду? Вчера мне стукнул уже 31 год. Люди в моём возрасте бороздят просторы мирового океана, сидят за штурвалами воздушных лайнеров, ездят, на худой конец, в собственных автомобилях с собственными детьми на собственные дачи, построенные на Средиземноморье. А я? Ночной кочегар, еду после ночной смены на встречу с друзьями-одноклассниками-собутыльниками пить водку – сплошная обыденность и никакого романтизма.
Новый толчок в спину – на этот раз от юнца-переростка с наглой физиономией и симпатичной спутницей своевременно напомнил Олегу, что пора и к выходу продвигаться.
4.
Идти куда-то в свой единственный выходной Людмиле не очень-то и хотелось. А дома оставаться было ещё тягостнее. И виной этому были даже не родственники, неожиданно нагрянувшие "погостить", а родная сестра, хотя Людмила даже самой себе не хотела в этом признаваться.
"Господи, ну почему у нас всё не так, как у людей?", – подумала девушка, покрывая лаком ногти. – "У людей родственники – богатые. И живут в Америке. А у нас бедные, и живут в Узбекистане. И потом, какие это родственники, если я их первый раз в жизни вижу. Троюродный брат отца. А я и отца-то уже плохо помню ". "Мы вас стесним всего на несколько дней". Ага. Живут уже вторую неделю. Подыскивают варианты обмена Ферганы на Москву. Плёвое дело! Да ещё этот паша, исподтишка поглядывающий на них. "Он ведь ваш брат, Оксаночка и Людмилочка!". Брат! Людмила даже фыркнула. Только мысли, несмотря на его тринадцатилетний возраст, у него совсем не братские. Она сама видела, как он глядел на Ксюхино бельё, сохнувшее в ванной.