Аристократка - стр. 11
Хозяин самолёта дремал, прислонившись виском к иллюминатору, за которым медленно проплывали голубоватые крапинки звёзд. Во сне он выглядел моложе. Хищный оскал пропал, уступив место обманчивому покою.
Елена постучала по стенке и тихонько прокашлялась.
Баратов тут же вскинулся и торопливо потёр переносицу, прогоняя сон.
– Господин Баратов, я не помешала?
Баратов смотрел на неё странно. Он даже не то чтобы изучал её, скорее пытался проглотить или выпить до дна. К удивлению Елены, этот взгляд вовсе не доставлял ей неудобства. Напротив, он лучился… теплом. Будто протягиваешь руки к пламени в камине, зная, что оно вот-вот опалит пальцы, но всё равно не можешь заставить себя отодвинуться и остаться в холодном одиночестве темноты.
Елена тоже разглядывала Баратова, пытаясь свести воедино всё, что читала о нём ранее, и то, что видела перед собой. Баратов из газет оставлял впечатление холодного, самоуверенного и расчетливого дельца. Определённо, живой Баратов тоже был самоуверенным и изощрённым… Был ли он холодным, Елена сказать не могла. С одной стороны, от него исходила странная сила, придавливавшая будто гранитная глыба. С другой, в те самые секунды, когда уголки его губ ползли вверх, хотелось подойти поближе, соприкоснуться с ним.
– Проходите, – Баратов отодвинул планшет и указал на кресло напротив.
Елена стряхнула наваждение и опустилась на указанное место. Она быстро облизнула губу, приготовившись заговорить на не самую приятную тему.
– Вы будете кофе, госпожа Краевская? Чисоба Эстейт.
Елена вежливо улыбнулась.
– Нет, спасибо.
– А я не откажусь.
Баратов встал и, подойдя к барной стойке, извлёк откуда-то джезву и кофемолку. Елена никогда не готовила кофе сама. В доме отца этим занималась прислуга, а после его смерти Елена не имела возможности задумываться о том, что она пьёт. Вопрос Баратова будто бы напомнил ей о чём-то давно забытом, а теперь она внимательно наблюдала за абсолютно незнакомым для себя зрелищем – приготовлением кофе на огне.
Когда Баратов закончил, к удивлению Елены, на столе всё же оказались две чашечки из тончайшего голубого фарфора. Отказываться от напитка, одна чашка которого стоила месячной зарплаты менеджера среднего звена, Елена сочла невежливым, и аккуратно пригубила дымящуюся тёмно-коричневую гущу с лёгкой сероватой пенкой.
– Вы, очевидно, хотели поговорить, госпожа Краевская?
Елена смущённо опустила глаза, спрятав их под ресницами, и Баратов поймал себя на том, что ловит отблески сероватой радужки в невесомых просветах.
– Господин Баратов, мне очень неудобно… Вы не могли бы дать мне аванс?
Баратов привычно поднёс кулак к губам, пряча усмешку.
– Сколько вам нужно, госпожа Краевская?
Краевская прокашлялась. Дима представил, как трудно, должно быть, такой как она, о чём-то просить. Просить такого, как Баратов.
– Мне нужно сто двадцать тысяч, господин Баратов, – сказала Елена после секундной паузы, – я понимаю, это большая сумма…
Баратов молча взял чековую книжку и, вписав нужную цифру, оторвал листок. Ему нравилось наблюдать, как замирает удивлённым кроликом его новая протеже.
– Спасибо, – сказала Елена тихо и как-то подавленно.
– Будем считать это производственным кредитом. Я попрошу Шувалова рассчитать график выплат.
Елена смотрела на чек словно на ядовитую змею.