Архонт - стр. 39
Где-то наверху, среди подгнивших балок, тихо и тоскливо завыл ветер. Хаотично затрепыхалось пламя свечей. В оконных проёмах, на фоне лесной темени, замелькали снежинки.
Агата выдохнула облачко пара и поёжилась. Ей показалось или действительно стало холоднее? Нет, пожалуй, это от волнения мерещится. Страх умеет всё делать темнее и холоднее, чем есть на самом деле. Страх изощрённый иллюзионист.
Вынув из папки листок и пытаясь сосредоточиться, Глеб закрыл глаза. Он сделал дыхательное упражнение, медленно втягивая морозный воздух через ноздри и резко, будто выплёвывая, выдыхая его через рот.
– Всё, я готов, – наконец объявил он. – А теперь слушайте меня внимательно. Когда я подожгу листок, мы сразу же возьмёмся за руки. Сразу же, слышите? Нельзя терять ни секунды! Наша энергетика должна быть объединена в одно целое. И главное, – он теперь обращался только к Павлу, как к менее надёжному члену команды, – ни в коем случае не отвлекайте меня. Стойте тихо, это важно!
– Стоять тихо, – повторила Агата.
Глеб хмыкнул.
– Ну… на всякий случай старайтесь думать о том, чтобы у нас всё получилось. Мысль, знаете ли, материальна.
Агата заметила, насколько он напряжён, даже жила на его лбу вздулась. Словно готовился тяжеленную штангу поднимать, а не перебирать в уме магические цепочки.
– Мы всё поняли, – сказала она за себя и за Павла. И добавила: – Желаю удачи. Не облажайся.
Глеб кивнул, дал себе ещё несколько секунд на моральную подготовку, а затем, с азартом сказав: «Поехали!», поджёг от свечи бумажный лист и положил его в пиалу. Тут же вытянул руки. Пальцы всех троих переплелись. Глеб зажмурился, поджал губы, и Агата поняла, что в его голове началась невероятно сложная умственная деятельность.
Она тоже прикрыла глаза и призвала на помощь своё богатое воображение. Ей представилось, что посреди этого помещения образуется искрящийся голубоватый туман. Но вот туман рассеивается и перед взором предстаёт… седобородый старец в чёрном балахоне. Ну а кто же ещё? Конечно старец. Хранитель Тайн держит в жилистой руке резной посох, увенчанный большим красным кристаллом. И Хранитель обязательно должен сказать приветственные слова. Но какие? Ага! «Я долго ждал, когда кто-нибудь призовёт меня! И вот я здесь. Вы хотите знаний? Ну что же, я обучу вас всему, что знаю сам!»
Агате нравилась нарисованная воображением картина. Слишком фэнтезийная, конечно, но, что важно – не жуткая.
А Павел, наплевав на пожелание Глеба думать об успехе предприятия, с удовольствием рисовал в воображении картину кровавую: тощий корчился в агонии с перерезанным горлом. Корчился, корчился, корчился! А кровь хлестала фонтаном из разорванной артерии. Вот какая должна быть месть ассасина!
Тихо потрескивая, в пиале догорала бумага. Глеб открыл глаза и громко чихнул. Тут же одновременно чихнули и Агата с Павлом.
Некоторое время все стояли молча и глядели, как сквозняк выдувает из пиалы тёмные чешуйки пепла. Наконец они расцепили руки. Глеб повернулся на месте, словно надеясь обнаружить в помещении хотя бы малейшие последствия заклинания.
Павел, сунув руки в карманы пальто, поддел мысом ботинка обломок кирпича. Вид у него был скучающий.
Агата же пыталась разобраться в своих ощущениях: разочарование? Облегчение? Странно, но, пожалуй, оба этих противоречивых чувства присутствовали. Образ седобородого старика в балахоне померк и Агате сейчас этот образ казался невероятно глупым. Да и сама вера в пресловутого Хранителя Тайн почти сошла на нет. И что теперь? А теперь домой, к Тиранозавру, Викингу и горячему чаю. Завтра будет новый день и новые…