Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства - стр. 101
– Мм? – промычал я.
Она шлепнула рядом со мной на стол папку и пояснила:
– От параноика Гэри из Паранета.
Проглотив пиццу, я оторвался от еды, чтобы спросить:
– Того, кто в прошлом году провернул сделку с катерами? Правильного психа?
– Того самого.
– Ха, – сказал я, продолжив жевать. Открыл папку и начал просматривать страницы с размытыми картинками.
– Это из Ирана, – объяснила Кэррин. – Гэри говорит, на них работающая атомная электростанция.
На фотографиях действительно было какое-то сооружение, но больше я ничего разобрать не мог.
– Я думал, у них большие древние башни.
– Гэри говорит, они под холмом где-то за этим зданием, – сказала Кэррин. – Обрати внимание на последние снимки.
На последних снимках сооружение изменилось. Столбы черного жирного дыма валили из зданий. На следующей фотографии на земле лежали тела солдат. А на последней на склоне холма, окутанного белым туманом или паром…
Три фигуры стояли лицом друг к другу. Крупный мужчина в длинном пальто, в одной руке – изогнутый меч, как старая кавалерийская сабля, в другой что-то вроде обреза. У мужчины была темная кожа, и хотя при последней нашей встрече его голова была выбрита, я его узнал.
– Саня.
Единственный в мире Рыцарь Креста стоял перед двумя размытыми фигурами. Обе двигались, будто нападали на него. Одна по форме и размерам напоминала крупную гориллу. Вторая была покрыта перьями, придававшими человеческим очертаниям странную лохматость.
– Магог и перья лохматые! – пробормотал я. – Адские погремушки! От этих монет не так-то просто избавиться. Когда это снято?
– Если верить параноику Гэри, меньше шести часов назад, – ответила Кэррин. – Динарианцы что-то затевают.
– Точно. Дейрдре говорила, что Тесса должна быть в Иране. Это имеет смысл.
– И какой же?
– Никодимус хочет провернуть здесь дельце, – сказал я. – Он знает, что есть только один Рыцарь. И отправляет Тессу с компанией на другой конец земного шара, чтобы устроить крупную заварушку. Предположим, Гэри прав и у Ирана есть ядерный реактор. И с ним случается что-то ужасное. Бах – вот тебе местный и международный кризис. Разумеется, туда отправляют Рыцаря, чтобы разобрался, и он не может прибыть в Чикаго, по крайней мере вовремя.
Кэррин ничего не ответила, и я вернулся к пицце.
– Ты хочешь сказать, что мы сами по себе.
– А плохих парней все прибывает, – отозвался я.
– Имеешь в виду геноскву?
– Ага.
Кэррин вздрогнула.
– Эта тварь… неужели бигфут?
– Разве что некая мутировавшая серийно-убийственная его разновидность, – ответил я. – Обычные люди из Лесного народа совсем другие.
– Поверить не могу.
– Существуют и более странные…
– Не в это, – перебила она. – Поверить не могу, что ты встречал бигфута и ничего мне не сказал. Ведь они знаменитость.
– Они весьма замкнутые, – ответил я. – Несколько лет назад я сделал кое-что для одного. Его звали Речные Плечи. Он мне понравился. И я держал язык за зубами.
Она понимающе кивнула. Встала, вышла из кухни и вернулась со своим гранатометом и большим оружейным футляром. Положила гранатомет и сказала:
– Это завалит любого бигфута.
Я открыл рот, потом закрыл.
– Точно. Пожалуй.
Кэррин кивнула, вовсе – ну, почти – не имея в виду: «Я же говорила».
– Мне нравится быть уверенной, что моей огневой мощи хватит, чтобы справиться с любой ситуацией. – Она положила футляр на стол и подтолкнула ко мне. – Это для тебя.