Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том II - стр. 46
Описывая свой завод, я говорил уже о Петушке, но касался тогда жизни этой замечательной лошади только в моем заводе. Теперь надлежит рассказать о юности и зрелых годах Петушка, который был одним из лучших орловских рысаков своего времени.
Петушок родился в 1893 году. Ему едва минуло два месяца, когда пала его мать. С первых же дней жизни Петушок обратил на себя внимание Якунина и стал его любимцем. Шустрый, рослый, хорошо упитанный, он был необыкновенно эффектен благодаря своей чисто золотой рубашке, молочно-светлой гриве и такому же хвостику. Жеребенок был так хорош, что Якунин тогда же предсказал: это будет знаменитость, и назвал его Петушком в честь голохвастовского Петушка. Жеребенка выпаивали коровьим молоком, поэтому он плохо рос. Якунин считал, что Петушок развился хуже своих сверстников, и только этим объяснял его небольшой рост.
Мать Петушка Горка родилась в заводе Якунина в 1881 году, она была вторым приплодом Бархатки. Горка оказалась исключительной во всех отношениях кобылой. Якунин рассказывал мне, что она была золотисто-рыжей масти, очень отметиста и необыкновенно хороша по себе. Она была очень резва, и ее в числе других девяти лошадей хотели отправить на бега в Москву. Из-за сапа эта отправка не состоялась. Ремих, который хорошо знал завод Якунина, говорил о Горке с восхищением. Я придаю особенное значение отзыву Ремиха, потому что он был выдающимся животноводом. У него было едва ли не лучшее симментальское стадо на юге России, он покупал коров в Швейцарии по 1000–1200 рублей за голову. Это был большой знаток животных и очень правдивый человек, так что на его отзыв можно смело положиться. Отец Петушка Летун был одним из первых рысаков, купленных Богдановым в 1880-х годах для своей призовой конюшни. Затем он был продан Государственному коннозаводству, где его и купил Якунин. У него Летун бежал с хорошим успехом.
Петушок рос на утешение Якунину и стал общим любимцем в заводе. Двухлетком он показывал уже большую резвость. По словам Якунина, у него было необыкновенное сердце и превосходный характер: на первой же четверти он готов был лечь костьми, лишь бы показать всю свою резвость. Но двух лет Петушок захромал: Якунин насадил ему легкий брок-даун. Старые одесские спортсмены говорили мне, что Петушок впервые появился в их городе трех лет. Он блестяще выиграл те призы, на которые был записан, но уже тогда хромал. Таким образом, Петушок показал свою выдающуюся резвость, будучи изломанным. Якунин вечно возился с ногой Петушка, и я однажды, придя на конюшню, увидел следующую сцену. Дверь в денник Петушка была широко отворена. Якунин на корточках сидел возле Петушка и собственноручно зубной щеткой втирал ему йод в больное сухожилие. Конюх почтительно стоял рядом и держал пузырек с йодом. На Петушке не было недоуздка, но он стоял совершенно спокойно и смотрел ласковым глазом на Якунина. И тот с гордостью сказал мне: «Ума палата!»
С трех лет Петушок начал победоносное шествие по ипподромам Одессы, Москвы и Петербурга. Это была хотя и кратковременная, но славная карьера, а для Якунина – самое счастливое время жизни. Его любимец, его творение, его кумир не только бил великокняжеских, воронцовских, малютинских и других знаменитых рысаков, но и приводил в восторг своим ходом и типом москвичей и холодных петербуржцев! Имя Якунина было у всех на устах. Петушком восхищались, Якунину предлагали за него десятки тысяч, он сам был вне себя от счастья и на радостях поил и угощал в «Яре» московских охотников и всех поклонников Петушка. Так как последних было очень много, то призов, выигранных Петушком, на угощение не хватило и не один десяток тысяч пудов пшеницы был продан по телеграмме Якунина, а деньги пошли на прославление подвигов Петушка. Рекорды Петушка 2.17 и 4.43. Это такая резвость, которая сама за себя говорит.