Архитектура для начинающих - стр. 32
– Не холодно? Если что, говори обязательно, – идея о панорамах пришла Ольге спонтанно, стремительно, сама собой. Изначально Кампински лишь хотела извиниться и, может быть, пригласить на чашечку кофе. Но не удержалась! Бабушка сказала бы «черт попутал», да Ольга была слишком хорошо знакома с тем самым лукавым, практически на «ты», и зачастую носила его собственное имя. Ей до жути приятно было свое собственное и Ритино, в унисон, легкое волнение, наполнившее тело/сознание, что – не удержалась!
В этой сейчас непосредственной близости волнение усилилось, стало глубиннее.
– Обязательно, – повторяет другая. «Опасным любопытством» еще в детстве она сама для себя назвала странный щекоток, что рождается в солнечном сплетении из смеси страха, интереса, возбуждения, передающегося трепетом всему телу, а за ним и вселенной. Он мешает говорить Рите, делает ее фразы рваными, односложными, либо вовсе грозит заиканием.
Легкая улыбка едва касается Ольгиных губ:
– Спасибо, что согласилась, – она смотрит вперед на серебряную ленту дороги. Ее голос, напротив, вселенски спокоен. – Я очень боялась, что откажешься, и тогда не знаю даже, что бы я делала. Это просто адски важно и срочно.
У Риты же никак не вяжется оксюморон из спокойствия Ольгиного голоса и тревожного смысла слов о едва не пережитом ею крахе «дела всей жизни».
– П-правда? – скусывает с губ заикание. – Так невозможно? Для чего?
Ольга включает музыку. Приятно-инструментальное созвучие незаметно растворяет избыток напряжения, заполняет невесомым, невидимым, но осязаемым эфиром неловкие пустоши в диалоге.
– Для работы, Рит. Для всего Городка.
Психологи утверждают, что самое сладкое слово для человека, это имя его. В данном случае Рита будто услышала его впервые из Ольгиных уст. Оно ей понравилось. Они с Ольгой словно стали еще на пару шажочков ближе, несмотря на то, что сидят в соседних креслах.
– А что… чем ты занимаешься? – теперь она смелее смотрит на спутницу и даже пытается шутить. – Там находятся полезные ископаемые?
Кампински на миг встречается с Ритой глазами (в них улыбается солнце).
– Надеюсь, что нет, – ее голос вновь не вяжется со словосодержанием. – Иначе мой проект коту под хвост, а ваши земли под ковш экскаватора.
Расшифровка для Риты занимает несколько секунд. Она удивленно-испуганно хлопает ресницами:
– Ужас какой!
– И я о том же, – кивает Ольга. Впереди показывается нагроможденность ж/д узла. – Давай здесь несколько кадров, а потом ближе.
Машина паркуется у обочины, девушки выходят на воздух (Рита хватает его глотками). Не холодно. Пахнет весной, и дышится так легко, что кажется, сейчас взлетишь.
– Так чем ты занимаешься? – заметно успокоив волнение, повторяет вопрос Рита. – Ты так и не ответила.
Привычные движения отвлекают, снимают неловкость. Она «пристреливается», делает несколько панорамных снимков, оглядывается на Ольгу, стоящую чуть поодаль.
– Хотела пошутить, что ворую государственные секреты, – отвечает та. – Но, думаю, это была бы не лучшая моя шутка.
Ее слова сегодня прямо иезуитская пытка для незадачливого фотографа из Городка. Рита неуверенно улыбается. – «Она всегда такая? Или это я сегодня мисс придурок номер один?»
– Я архитектор, – признается Ольга. – Проектирую жилые районы, – ветер слегка треплет ее волосы и относит слова в сторону. Рита подходит ближе. С тем же успехом Ольга могла бы сказать ей – я Бог, просто Бог.