Археология оружия. От бронзового века до эпохи Ренессанса - стр. 20

Третий вариант гальштаттских мечей, которые использовали в конце периода (возможно, между 600-м и 450 гг. до н. э.), определенно либо вывезен из Италии или греческих колоний, либо непосредственно скопирован с греческих и этрусских моделей, насколько можно судить по его короткому, широкому лезвию с заостренным концом. Навершие также, безусловно, является продуктом гальштаттской культуры (хотя бывает более разнообразным по форме), как и деталь в форме мексиканской шляпы. Некоторые из них представляют собой адаптированный вариант антенного навершия бронзовых мечей, форма других основана на изображении распластанной человеческой фигуры (поэтому в основном археологи называют такие предметы антропоморфными). Хороший пример последнего типа был найден в Темзе, в Лондоне. Железное лезвие этого меча хорошо сохранилось, бронзовая рукоять украшена парой широко раскинутых рогов (один из них утрачен) на месте яблочка (рис. 15).

Ножны длинных мечей делали из дерева (возможно, таким же образом, что и ножны бронзового века) и с наружной стороны обтягивали кожей, а с внутренней выкладывали мехом. Они были снабжены бронзовой оковкой (металлическим наконечником) оригинальной формы, в виде расходящихся в стороны крыльев или рогов. Можно подумать, что подобный наконечник слишком утяжелял ножны, но эти предметы были довольно красивы, и вполне возможно, что они были сделаны именно таким образом с определенной целью. Предположительно они не были предназначены для утяжеления конца изделия, как это делали с сабельными ножнами в XIX в. При ходьбе кавалерийские офицеры демонстративно грохотали оружием по земле, в чем помогала оковка, но, как только воины вскакивали в седло, все становилось на свои места. В данном случае, кроме декоративной, тяжелая металлическая деталь играла и вполне практическую роль – не позволяла сабле слишком сильно болтаться во время быстрой рыси. Теперь вообразите себе, что воин-варвар сражается пешим или на колеснице и при этом у него под ногами болтаются длинные ножны с шестидюймовой оковкой на конце; конечно же это было бы очень неудобно. Нет, такое предположение трудно принять. В древности воины старались облегчить себе жизнь, а не сделать ее труднее исключительно ради красоты, ведь их оружие имело сугубо практическое назначение и от удобства любой детали в бою могла зависеть жизнь. Гораздо более вероятно, что эта деталь была создана для того, чтобы помогать воину вытаскивать меч из ножен. Исследование хорошо сохранившихся деталей датских мечей бронзового века показало, что в Дании (а возможно, и везде) в то время меч носили на перевязи через плечо. На верхней части ножен гальштаттского периода не было обнаружено ни следа металлического крепления, так что можно предположить, что эти большие мечи свободно свисали с плеча приблизительно таким же образом. Затем, практически наверняка, воин держал в левой руке щит, а если так, то ему трудно было бы ухватить верхнюю часть ножен той же рукой, чтобы правой вытащить меч. В этом случае меч, скорее всего, застрял бы и ножны просто вращались бы из стороны в сторону на незакрепленной перевязи – и вот здесь становится ясно, зачем понадобилась оковка, снабженная крылышками. Для того чтобы закрепить ножны и не дать им раскачиваться из стороны в сторону, нужно было всего лишь ухватить одно из крыльев и таким образом жестко зафиксировать его на то время, пока меч вытаскивается из ножен (рис. 16). С любой точки зрения это вполне жизнеспособная теория; можно быть уверенным, что теория аналогии с сабельной оковкой неверна, отчасти потому, что она бессмысленна, а отчасти потому, что, хотя археологи находили множество таких оковок, ни на одной из них нет ни малейших следов износа, которые непременно появились бы при таком обращении. Согласитесь, что, когда металлический предмет постоянно скребется о землю, камни и прочие твердые предметы, его поверхность не может остаться такой же чистой и гладкой, как в том случае, когда он спокойно висит на плече владельца. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что оковки земли не касались, а если так, то почему бы не принять теорию, которая вполне объясняет их возможное назначение?