Архангелы Сталина - стр. 6

– Илюша, а чего они тебе дадут, если им вовсе наоборот, твои полномочия требуются?

На палубу «Челюскина» выскочили, блистая шикарными кожаными регланами, двое штатских и быстро спустились по трапу на причал.

– Отто Юльевич, – укоризненно покачал головой Бокий, – ну какие же вам от меня полномочия требуются? Может, в качестве мандата пароход одноименный предъявить?

Начальник Главсевморпути товарищ Шмидт на пароход «Глеб Бокий», совершающий регулярные рейсы из Архангельска на Соловки, посмотреть не пожелал.

– Да вы что, товарищ Бокий, какие полномочия, – развел руками Отто Юльевич. – Это Кандыба все. Сейчас пытается с Москвой по радио связаться, инструкции получить.

Ну тут уже и моя очередь вмешаться настала.

– Какие ему, трам-парам, еще инструкции? И почему он не на «Пижме»? Он же там должен быть как начальник охраны. Я сейчас этому Кандыбе такую инструкцию дам, что пешком за своим пароходом побежит. – Решив, что достаточно уже изобразил начальственный гнев, я уже спокойнее произнес: – Впрочем, это к делу не относится. Рад с вами познакомиться, товарищ Шмидт. Я… ээээ, точно, я комбриг Архангельский. Можно попросту, Гавриил Родионович. А это…

– А я комбриг Раевский. – Изя небрежно вскинул руку к фуражке и чуть запнулся, видимо, придумывая себе более благозвучное имя. – Изяслав Родионович.

Илья усмехнулся и пояснил:

– Они братья. По отцу. А это их младший, так сказать, сотрудник, Берия Лаврентий Павлович. Тоже почти родственник. Но уже по матери. Собака звания не имеет. Но находится на довольствии в органах.

– А почему Воронин не встречает? – Блеснул стеклами пенсне Берия. – Или не уважает товарищей?

– Да вы что, товарищ Берия. Как можно? – вклинился в разговор второй штатский. – Позвольте представиться, секретарь партийной организации «Челюскина» Белецкий Михаил Израилевич и по совместительству старпом вместо заболевшего Гудина. А капитана Кандыба в карцер посадил.

– Зачем? – удивился я. Всякое за свои тыщи лет видел, но чтобы капитана за несколько минут до отплытия арестовывали? Даже Саблина, хотя того и было за что. А тут? – Ладно, разберемся.

И повернулся к Илье.

– Ну что, товарищ Бокий, напророчьте нам счастливого плавания и семь футов под килем.

– Плывите-плывите. Селедок мне там только не подавите.

Товарищ Бокий лично пожал каждому руку и пошел к машине. Что же, и нам пора.

– Такса, вперед!

Уже на борту парохода я обернулся к часовым и остановился. Странности все продолжались. Вот он, борт. Вот трап, по которому я поднялся. Дальше – часовые. А за часовыми нет Мурманска. Ну не так чтобы уж совсем. Вон вижу несколько бараков на берегу. Изба есть старая, покосившаяся. Одна штука. Кранов портовых, правда, три штуки осталось. Но какие-то маленькие, почти не настоящие. А порт где? Люди куда подевались? Ага, вон та кучка с флагами, наверное, нас провожает. Но было же больше.

Незаметно дергаю Гиви за рукав и киваю в сторону берега. Тот бросает мимолетный взгляд за спину и с невозмутимым видом спрашивает у Белецкого:

– А что, Михаил Израилевич, тут всегда так безлюдно?

Белецкий с пониманием улыбнулся.

– Ну, у нас тут не Москва. Вот и Отто Юльевич безлюдью удивлялся. Но нас весь город провожать вышел. Шутка ли сказать, два новейших парохода одновременно отходят. Тут же почти все жители с морем связаны. На причалы ходят, словно москвичи на бульвар.