Архандеус. Возрождение из небытия - стр. 10

Дойдя до первой деревни, армия осквернителей остановилась в нескольких километрах от нее. Им нужно было пройти через деревню, но никто не был уверен, что там их не ждет засада. Он не хотел напрасно терять силы своих воинов, не для того он собирал их и тренировал, чтобы они все погибли здесь. Но Балок был упрям и всегда шел вперед, не осознавая, что может остаться без армии.

Он решил проверить несколько своих солдат, взяв с собой только тех, кто вступил к нему раньше остальных. Балок взял с собой только десятерых из своей армии. Приказав оставшимся ждать его здесь, командование берет Деган. Слушать его нужно было беспрекословно. Отправляясь в деревню, Балок заметил, что она похожа на мертвую: ни жителей, ни скота. Ему сразу показалось, что здесь что-то не так, уж слишком все было тихо. Может, жители деревни услышали топот их ног и успели подготовиться? Армия таких размеров могла быть услышана издалека.

Взяв в руки свою тяжелую секиру, Балок замедлил шаг, его глаза внимательно изучали мрачные очертания деревни. За ним, словно тени, следовали его воины, готовые к любым кошмарам. Никто из них не сомневался в своем господине ни на мгновение. Пройдя до середины деревни, Балок поднял правую руку, и его жест, словно предвестник беды, остановил отряд. Десять воинов встали в круг, мощные щиты сомкнулись, образовав нерушимую стену. Ни одна живая тварь не сможет прорваться сквозь этот заслон, даже если она бросится на них с неумолимой силой.

Балок отступил на несколько шагов, и скрип деревянных балок, доносящийся из дома, стал громче. Остановившись, он устремил взгляд на зловещее строение. Из тьмы дома послышался не только скрип, но и скрежет огромных когтей, царапающих древние стены. Балок ждал, его сердце билось в такт нарастающему напряжению.

Из мрака раздался громкий, зловещий смех. Из тени вышел человек, его фигура напоминала пастора, но его лицо было искажено до неузнаваемости. Кожа слезала с его головы, обнажая гниющую плоть. Его улыбка обнажала гниющие зубы, а зловонное дыхание, словно яд, окутывало пространство вокруг. Пастор медленно заговорил, его голос был хриплым и полным злобы.

Пастер:

– Держите свои темные души ближе к нему, он очистит их от тьмы, если вы поверите, вы найдете покой в своем сердце и разуме.

Балок:

– Лучше очистить свою тьму, пастер, у нас ее нет, а если есть, то она лишь в том, что мы служили проклятым людям, которые уничтожали мой народ.

Пастер:

– Сын мой, это не тьма, а ваше предназначение – служить слабым и беспомощным. Это ваша судьба. От судьбы не уйдешь.

Балок:

– Это судьба не моего народа, Лорд Орденкус указал нам путь, истинный путь, и мы не предадим его.

Закончив любезничать с пастером, Балок с мрачной ухмылкой запустил свою секиру прямо в голову пастера, намереваясь навсегда заткнуть его зловещий рот. Пастер оказался не из робкого десятка – его руки в мгновение ока превратились в гигантские когтистые лапы, с легкостью поймав секиру Балока. С хрустом и скрежетом он сломал оружие в своих руках, превратив его в мелкие острые осколки, разлетевшиеся в воздухе, словно капли крови.

Балок, чувствуя ярость и разочарование, бросился на пастера, погружаясь в жестокую рукопашную схватку. Воины Балока, словно единый мрачный рой, отбивались от мертвецов, каждый из них сражался не только за свою жизнь, но и за жизнь своих товарищей. Они были как братья по оружию, связанные общей целью и общей судьбой.