Аргиш - стр. 10
Наверное, вначале всё шло по этому сценарию. Даже внимание на неё сразу не обратил. Всегда нравились невысокие, крепко сбитые, светловолосые, весёлые. Она была высокой и худой, даже не стройной, а именно худой. С задумчивым, немного сонным лицом. Стрижка под мальчишку.
Но этот взгляд! Вот взгляд-то и зацепил, заставил обратить внимание. Глаза широко распахнуты, и в них – душа наружу – вся она здесь, в этом взгляде, словно отдаёт себя, доверяет себя этому миру, – детский восторг и изумление, скрытая нежность, слепая готовность поверить, пойти следом, только позови.
Вот и позвал. Интересно стало, есть ли что-то ещё, кроме этого взгляда. Интрижка… каких было много.
Блуждания летними вечерами по московским улочкам, портвейн с мандаринкой из пластиковых стаканчиков возле памятника Нансену, невнятная постель на квартире у подруги, сигарета, выкуренная на балконе, и странно переплетённые ветви рябины и клёна – рукой можно дотянуться… И всё должно было перейти к плавному завершению. Что, казалось, ещё можно получить кроме восторженного хлопанья ресниц и лёгкого щебетания глупенькой двадцатитрёхлетней девушки?
Жена? С женой всё хорошо. Столько лет вместе. Какая это измена? Это просто крохотный отрезок своей личной жизни. Любовь? А что такое любовь?
Нельзя рассматривать любовь вне времени. Всегда присутствуют два понятия: тогда и сейчас. Можно ведь и тридцатилетнее сожительство называть любовью. Только насколько соотносится любовь – та, что в начале, с тем, что…
Оказалось, не всё так просто. Не москвичка. В семнадцать – из дома. Институт, общежитие. Парень-альпинист – съёмная квартира, попытка жить семьёй. Ещё один парень, ещё одна квартира – замуж, поездки по заграницам, три года вместе, на грани развода – надоел, всё надоело.
Она уже пожила! В маленький отрезок жизни вместилось многое – неустроенность, одиночество, надежды, радость, разочарования, утраты.
И возникло понимание, интерес… потянуло друг к другу. Зацепило.
Но ни о какой любви разговор не шёл – даже и не думал примерять к себе это слово. Встречались. Им было хорошо вместе. Год.
И даже когда неожиданно вызвала его…
Сидел в машине, валил снег, дворники сметали мокрую кашу со стекла, ждал. Открыла дверь, втиснулась рядом на переднее сиденье, улыбнулась – на лице капельки от растаявшего снега – выпалила: «Я ушла от мужа, не могу больше врать».
Тогда он не почувствовал ничего, кроме раздражения – навалились новые проблемы. Нет, не у него – у неё. Он, конечно, замешан, но так… с боку припёку. Где жить будет? На что?
Они не были ещё одним целым – каждый сам за себя.
Жила у подруг. Продолжали встречаться. Вместе – в Египет.
А потом конец лета… она уехала в Новосибирск, к сестре, на месяц. Писала письма, слала эсэмэски.
И вроде ничего не изменилось… а его вдруг перевернуло всего, в одночасье. Понял, что не может без неё. Вот не может совсем. Думать ни о чём не может, делать ничего не может и не хочет ничего – она должна быть рядом!
Накатила любовь, смяла.
Была слабая надежда – вот вернётся, тогда отпустит, – всё будет как прежде.
Вернулась. Не отпустило.
Теперь думал о ней всё время, каждый час. Удивлялся сам себе, перекатывая на языке слово «любовь».
Жизнь поменялась – другой стала. Всё вокруг менялось неотвратимо.
Нежность захлёстывала.