Арена - стр. 4
– По першу когда-нибудь взбирались вверх?
– Да, пробовала.
Шовкуненко поставил перш на ковер.
– Сяду на ковер и возьму внизу перш руками. Перш будет стоять прочно. Ничего не бойтесь. Теперь готово. Начинайте.
Надя взялась руками за перш. На секунду прильнула к нему, ощутив холодок металла, обвила ногами и полезла вверх.
– Кузнечик? Так кузнечик скачет. Не надо рывков. Цепко, но свободно. Хватит. Спуск.
Ветерок шевельнул тугие косицы. Запел протяжно перш. Только бы не задеть руки Шовкуненко. Надя удачно спрыгивает на опилки.
– Допустим, что неплохо, – при спуске голова не кружится?
– Нет.
– Тогда повторяйте. Теперь до петли. Начинайте.
Надя ползет по першу. Руки дотрагиваются до петли. Высота – пять метров. Немного страшно, непривычно.
«Только бы вниз не смотреть», – подумала Надя и тотчас услышала:
– Смотрите на меня. Держитесь ногами. Крепче. Отведите одну руку в сторону. Проверьте себя. Держитесь? Тогда вторую руку. Молодец! Спуск.
Надя зажмурилась. Свист легонько отдался в ушах. Прыжок снова удачен. Остановилась на опилках.
– Дима!
– Григорий Иванович, я уступаю свое место даме.
– Без позы! – Шовкуненко сердито оборвал партнера. Поднялся с ковра и так непринужденно поставил перш на лоб, что Надя закусила губу от удивления. Одной рукой Шовкуненко придерживал перш, вторую отвел назад. Затем присел на правую ногу, Дима вскарабкался к нему на плечи и тотчас очутился на перше. Петля на самой макушке шеста. Теперь Дима держится руками за перш, подтягивает корпус. Левая нога в петле. Он повисает вниз головой, плотно прижимаясь к першу. Потом нащупывает правой ногой перш. Сейчас на перше стоит на четвереньках, отталкивается. Выпрямился во весь рост: флажок. Лицо обращено к манежу. Но вот он плавно переворачивается, как пловец, решивший плыть на спине. Развел руки. Поза его безмятежна, спокойна. Подводит корпус к макушке перша и… спуск. На секунду замер у самого затылка Шовкуненко. Осторожно ступил ему на плечи, спрыгнул. Шовкуненко снял перш. Надя увидела красную вмятину на его лбу.
– Все ли ясно вам в трюке? – спросил он у Нади.
Она кивнула, боясь ответить. Где-то в глубине сердца прятался страх.
– Приготовьте лонжу, Дима.
– Григорий Иванович, Наде мой пояс будет велик.
Дима поднес Шовкуненко кожаный пояс с железной пряжкой. К поясу прикреплен трос, тонкий, проволочный, витой, – лонжа, предохранитель. У самого купола трос перекинут через блок. Один конец троса будет в руках у партнера, который следит за человеком в поясе. Шовкуненко протянул Наде пояс. Она, нервничая, застегнула пряжку, пояс сполз, осев на бедрах.
– У меня в гардеробной, где стоит ящик с инструментами, есть шило. Дима, принеси мне, пожалуйста.
Взяв в руки шило, Шовкуненко сам затянул на Наде пояс и вдруг в изумлении застыл. Талия была в обхват его ладоней.
– Ну как, не туго? – Он присел на ковер, взяв в руки перш.
Страх! Страх сообщал ее движениям отчаянность. Отчаянность перемежалась с нерешительностью.
– Подтягивайте корпус.
Надя подтянулась. Нога уже в петле.
– Тючин, Игнатий Петрович, следите за лонжей.
Надя повисла. Кровь прилила к голове. «Еще не поздно, лучше крикнуть, что не могу», – пронеслось в ее сознании.
– Упор на руки. Не медлите. Скорей! Так.
Надя уперлась правой ногой в перш. Выпрямилась. Руки по швам. Флажок – есть. Нужно повернуться. Страх. Опять страх. Перш выскользнул из-под ног. Надя взлетела в воздух.